— Это да. Тогда я тебя отвезу до аэропорта?
— Было бы не плохо. Спасибо. Вы отдыхайте, не думайте обо мне.
— Как уж не думать? Ладно, пойду к деду, что-то его сморило на солнышке, — отец встал и направился к женщинам.
— Не столько солнышко его сморило, а сколько вино. Вот же два брата-акробата, — хмыкнул я. Дружба деда и старика соседа- пасечника продолжалась, оба делились друг с другом семейными рецептами по домашнему вину, настойкам и медовухам, что дегустация конечного продукта зачастую отправляла их в нирвану. Дед не был так называемым запойным, просто отрывался на всю катушку во время отпуска, найдя идейного коллегу. Дома он себе подобного не позволит, да и не позволял. Правда про море тоже не забывал, вон дня три назад перепугал всех, километра на три отплыл от берега и лежит на спине, отдыхает, ни фига не тонет. Мы тогда наперегонки к нему рванули, думали что случилось. А он нас увидел и подальше от берега. Так и не догнали, потом сам вернулся, и это все в шестьдесят семь лет.
Вытерев тряпкой руки, я стал собирать инструмент, укладывая его в плотную кожаную сумку, ранее бывшую портфелем.
После душа я переоделся и рванул к столу, а то народу прибавилось, бархатный сезон начался, как бы мое место не заняли. В большой семье, как говориться, еб. ом не щелкают. Этот дед часто повторяет, вот и запомнилось.
После плотного обеда без привычной за последние недели послеобеденной сиесты мы погрузились в машину и поехали на пляж, который к этому времени стал считаться нашим семейным, его уже никто не отождествлял со мной. Ехать хотели многие, поэтому отвезя первую партию, я поехал за второй, а потом и третьей партией. Ничего, хоть все три раза машина была переполненной, доехали нормально и сейчас кто лежал и загорал на шезлонгах, в простонаречии раскладушках, кто бултыхался на мелководье, (в основном всякая малолетняя мелочь) а кто и отплывал от берега на километр и больше, как я, например. Волны покачивали большой надувной матрас, на котором я подремывал лежа на спине, подставив свое загорелое пузо, под лучи солнца.
— Хорошо-о-о, — вздохнул я, и перевернулся, нырнув в прохладную воду нагретым на солнце телом.
Работая руками и ногами я ушел на глубину метра четыре, оглядываясь по сторонам… красота… потом рванул наверх, к живительному воздуху.
Заметив, что на берегу потянулись тонкие, едва видные струйки дыма я направился к берегу. Сегодня у нас не только банальное купание, но и пикник на свежем воздухе, именно поэтому мы привезли с собой десятилитровый котелок, шампуры, миски и ложки. Сейчас женщины во главе с моей мамой и помогающими им детьми готовили стол. При приближении к берегу я почувствовал запах шашлыков. Их не я мариновал, а приехавший неделю назад дядя Рома, спец по этому делу, вот и сейчас он суетился в стороне от женщин у отдельного костерка, вернее углей.
Этот пикник фактически была гулянка по поводу моего отъезда, провожали меня таким способом. Я и сам не знал когда вернусь, о чем честно предупредил всех, вот родственники и решили воспользоваться поводом. Как будто день рождение тети Розы, что отпраздновали четыре дня назад, им было мало. Вот ведь какие любители, только и дай им повод. И так уломали меня на вечерние посиделки, где я брал гитару и пел. Надо сказать на это дело приходили и соседи, похоже у меня неплохой голос и репертуар, раз людям нравиться.
Встав на камни в воде, я толкнул матрас в сторону пятнадцатилетнего Семы, племянника дяди Ромы и, отряхиваясь от воды, направился на берег. За импровизированный стол мы сядем через полчаса-час, но можно и помочь женщинам, вон хоть сухостоя натаскать, а то они уже весь использовали, что я собрал по берегу. Хотя, вон двое мальчишек лет по восемь и десять тащили выбеленную корягу, явно высушенную солнцем. Подумав, я направился к машине за пилой.
Гуляли мы до темноты, купаясь и развлекаясь. Иногда собираясь к 'столу' чтобы торопливо схватить кусок холодного шашлыка, харчо или пирога, что привезли с собой, потом снова в воду. В общем, волшебно, мне очень понравилось, а уж взрослым и тем более детям… Когда стемнело я взял гитару и мы у костра выбрасывающего в высь искры, пели песни под гитару.
Посмотрев на счастливые лица, я сделал себе заметку, устраивать пикники почаще, можно даже с ночевкой.
— Давай бать, позаботься о моих, — обнял я отца.
— Ты так прощаешься, как будто мы долго не увидимся, — пробормотал отец, когда я отстранился.
— Кто знает, бать, кто знает?
Присев я по очереди обнял своих дочерей и, вздохнув, с трудом отцепил пальцы плачущей Сашеньки от рубахи, нет, все-таки надо было их отправить на пляж, и спокойно уехать. Не люблю женские слезы.
Пройдя регистрацию, я следом за пассажирами моего рейса направился к самолету, новенькому Ту-124. Поднимаясь по лесенке в салон, я обернулся и помахал рукой своим, который наблюдали за мной из здания аэропорта.
— Разрешите? — спросил я у довольно миловидной женщины лет тридцати.
— Пожалуйста, — кивнула та. Она сидела у окна, а мое место находилось рядом с ней у прохода. В салоне было по четыре кресла в ряду, между вторым и третьим пробегал коридор.
Сунув сумку в багажный отсек над креслом, я плюхнулся на свое место и пристегнул ремни.
Бегавшие туда-сюда стюардессы проверяли, как пристегнуты пассажиры, наконец, самолет покатился на взлетную полосу. После отрыва и набора высоты обходящая пассажиров стюардесса наклонилась к нам.
— Какие напитки вы желаете?
