— Ой, кто тут? — вскинулась она испуганно.
— Привет любимая, — снова чмокнул я ее.
После утра любви, за окном уже рассвело, меня ошарашили сообщением, от которого я забыл все на свете:
— У меня задержка, вот уже две недели. Сегодня хотела на прием в больницу идти.
Марина замерла у меня на груди, ожидая ответа.
'Мать…', - только и выдохнул я.
В слух же я издал вопль радости и, вскочив на ноги, закружил Марину на руках. В таких случая по другому нельзя. Как не хотелось свободы, но своего ребенка я убить не дам, а то мало ли что взбредет беременной в голову. Хотя вроде аборты тут особо не практиковались.
После бури радости мы немного пришли в себя и поговорили за жизнь. Я не верующий, честно. Однако когда Марина завялила что собирается воспитывать ребенка одна, как-то даже воспрял духом и внутренне порадовался, когда классная твердо отказалась от моей руки и сердца. И слава Христу, они мне и самому пригодятся. Зато я взял твердое обещание, что ребенок будет носить фамилию отца. Дальше мы обговорили ситуацию. Первое время Марина будет жить и вести уроки в Киеве, но потом подальше от пересудов переедет в родной Харьков и родит уже там. Благо в Харькове у нее есть хоть и единственный, но родственник. Тетка.
После душа я разложил вещи, подарил Марине купленные импортные туфельки на высоком каблуке. Правда они оказались маловаты, я ошибся с размером, но Марина сообщила, что без проблем поменяет их. Обычно у нас как? Хватают, пока дефицит на прилавок выложат, потом на работе или продают, или меняют по размеру.
В общем, я переоделся, взял паспорт, оставив остальные документы дома, и мы в девять утра направились в поликлинику. Там нас перенаправили в женскую консультацию.
Я спокойно ожидал сидя среди таких же ожидающих. Причем я был самым молодым и не раз ловил на себе озадаченные взгляды более взрослых и степенных мужчин. Однако все их взгляды я великосветски игнорировал. Когда пришла очередь Марины, я сжал ее ладонь, как бы показывая, что я с ней и подтолкнул к кабинету.
Через полчаса у нас на руках была справка, подтверждающая, что моя спутница в положении и что она поставлена на учет.
— Замечательно. Теперь свежие фрукты и овощи, но с этим я пособлю. Когда следующий прием?
— Через две недели. А так регулярно раз в месяц.
— Хорошо, едем в магазин, закупаемся продуктами и вечером отмечаем это радостное событие.
В общем, к родителям я сегодня не поехал, только позвонил маме на работу, предупреждая. Сообщать, что я в следующем году стану папой как-то не хотелось. И так у родителей шок за шоком из-за меня. Не будем их нервировать. Вот родиться сын али дочь, вот тогда и порадую, не ранее.
На следующий день я разобрался с делами, сообщил классной руководительнице, что меня не будет дней десять, продублировав директору школы, пообещав справку за непосещение и собравшись, направился в аэропорт. Когда вылет с посадкой в Ростове я узнал и забронировал место заранее.
— Добрый вечер, — сняв шляпу на входе, в мою комнатку протиснулся следователь Вяткин. Под легким плащом была видна синяя прокурорская форма. Под мышкой он держал туго набитый желтый портфель. — Как устроился?
— Нормально. Хорошая квартира в центре города, да и хозяйка хозяйственная обещала обедом накормить.
Сразу после прилета, еще вчера, я быстро нашел сдающую комнату женщину и заселился к ней сроком на неделю, после чего с телефона-автомата позвонил домой следователю, сообщив адрес. Телефон у того дома был, по работе было положено. И вот тот на следующее утро пришел с материалами для изучения.
Освободив стол, я дождался, когда он выложит шесть пухлых пачек и сев на стул пододвинул одну к себе под номером один.
— Сводить все убийства в одно дело мне не разрешили наши партийный руководители, даже упоминать запретили, что это возможно маньяк. Поэтому тут только те дела, что вел я. По остальным убийствам в разных районах работают другие следователи.
— Полковник где?
— Работает по последнему убийству, хотя прошел слух, что следственную группу отзывают обратно в Москву.
— Чего так? — удивился я. — Или нашли убийцу?
— Да вроде как. Подозрение пало на двоюродного брата последней жертвы. Его арестовали, а через пять дней он написал чистосердечное признание.
— Улики?
— А никаких, все держится только на его чистосердечном признании и на отсутствии алиби на момент преступления, — хмыкнул следователь, в его голосе сквозила явная ирония. — Товарищ полковник эти делом заинтересовался и на совещании выдвинул версию, что дело шито белыми нитками. Первый секретарь обкома велел не лезть ему не в свое дело. Убийца пойман и хорошо, хоть народ, мол, успокоим.
— А то, что парню фактически поломали жизнь, так это пусть их? — криво усмехнулся я и тут же добавил многозначительно. — Разберемся… Следователь, что ведет дело местный?
