нужно, и я с большим крюком обошел тварюг с подветренной стороны. Двигаться на четырех конечностях было конечно не совсем обычно, но благо такие умения у меня были, хоть и без особого опыта, как и заложенные программы в Искин скафа.
Со стороны мое движение напоминало продвижение ящериц, только хвоста не хватало для стабилизации движения, а так нормально, тридцать километров в час я стабильно держал, хотя извиваться в скафе работая руками ногами, приходилось с немалой скоростью. Но и это было в плюс, чем дальше, тем быстрее у меня осваивались эти умения, и я все меньше совершал лишних движений, сосредоточившись на быстром преодолении этого участка.
В одном месте ветерок донес отчетливый запах свежей бойни, что заставило меня почти сразу остановиться и лечь на живот давай скафу нормально продолжить работу. Анализатор скафа быстро составил список запахов, а Искин проанализировав их, выдал удививший меня результат. Согласно нему, падальщики пировали на месте боя. То есть все сопутствующие запахи подтверждали их, как и частицы горевшего металла и пластика. Даже был едва уловим тонкий аромат взрывчатых веществ. Это означало, что кто-то воспользовался гранатометом. При стрельбе из комплекса пулеметным или снайперским огнем, запах от выстрелов совсем другой. Нет, тут точно кто-то поработал антарским гранатометом, что был встроен в стрелковый комплекс.
Секунд десять я размышлял, что бы это могло быть. Искин выдавал предположение, что падальщики пируют над человеческими останками, однако поразмыслив, я отбросил эту версию. Что антарцы сами себя убивают? Хотя это на них похоже.
Местных поселений тут нет, они дальше в четырёхстах километрах у ущелья, что пронизывал эти горы насквозь, и где находилась караванная тропа. Убийства своих у работорговцев я не исключал, но не в этой ситуации. Думаю, часовой воспользовался комплексом, чтобы отогнать местных животных и убил одного из них. Вот это предположение более похоже на правду. Все три разведчика что я выпустил, улетели далеко вперед и видимо пропустили это место стороной. Поэтом выругавшись, я выпустил четвёртого дроида и отправил его к месту пиршества. Первый же взгляд подтвердил мнение Искина, что антарцы сводят между собой счеты.
Там в небольшом оборудованном окопчике лежало разорванное тело. Причём что важно было это тело в остатках скафа. Снаряд попал ему в живот и раскидал части тела в разные стороны. Из гранатомета так не сделаешь. Быстро припомнив, что из вооружения имеется у антарцев, я усмехнулся. Если это рванула оборонительная мина на поясе работорговца, то она вполне могла устроить такие повреждения. А такие мины у антарцев были, я точно знал. Их используют в охранной сети как растяжки или магнитные мины. Эти штуки вообще интересные конструкции. У них много функция, но в основном их используют как простые магнитные мины. Они похожи на пальчиковые батареи и рассчитаны на борьбу со скафами противника. Обычно вот такой часовой банально раскидывает их у своего поста, и по нейросети активирует. Если к нему будут подкрадываться, то мина прилипает и подрывается. Её мощности хватает, чтобы серьезно повредить скаф, даже с разрывов бронезащиты. Кстати, ручные гранаты того же размера не имеют подобной убойной силы. Так что если рванула одна из мин в патронташе на поясе, то вполне возможны такие повреждения. Снимать мины, тоже особых проблем нет. Часовой передает определенный сигнал и мины снимаются с боевого взвода и пищат чтобы их можно было подобрать и убрать обратно на пояс.
Придя к такой версии, я возобновил движение, но уже более осторожно. Мало ли. Если охранение стреляет в любое движение, стоит поберечься. Хотя накрыть меня гранатой проблематично, даже если накроет, осколки не то что броню не пробьют, меня даже не контузит. Но вот бронебойных пуль стоит поберечься. Немного напрягала реакция остальных работорговцев на этот самоподрыв, должны они были осмотреть останки и хотя бы подобрать стрелковый комплекс, что валялся у нижней части тела. Однако сделано этого не было.
Через пару километров появилась низина. Видимо ранее здесь пробегала речушка, что способствовало появлению глубокого оврага, однако ручей давно пересох и именно на его берегу и был устроен лагерь. Была бы тут возвышенность, уверен, антарцы устроились бы на ней, видно далеко, можно успеть подготовиться к неожиданностям. Но за неимением оного работорговцы выбрали альтернативный вариант. Для обороны овраг тоже вполне подходил. Приблизившись к нему на пятьсот метров, я лег на живот и задумался. Картинка что выдавали мне дроиды-разведчики, ошеломляла. Зря я так торопился убрать конкурентов, кто-то уже сделал это за меня. Теперь стало понятно, что на посту охранения никакого самоподрыва не было. В лагере находились тела семи антарцев. Восьмой обнаружился на противоположной стороне в километре от оврага. В таком же окопчике.
Теперь стало ясно, что произошла зачистка. С помощью дроидов изучив положение тел, а так же нанесенные раны я еще больше озадачился. Все показывало, что тут действовал дрон Древних модели 'Богомол'. А этого не могло быть, потому что не могло быть. Это штурмовой дрон, а не охранный. Их штурмовые подразделения пускали вперед перед зачисткой позиций противника. Зачастую этих атак и не требовалось, так как живых противников не оставалось. Страшные молотилки эти 'Богомолы'.
Собой они представляли насекомоподобного дрона на шести опорах, с четырьмя манипуляторами на которых были острейшие монокристаллические лезвия, они с легкостью рассекали даже броню тяжелого скафа. А с учетом того что у них стояли специальные фехтовальные программы и был блок самообучения, это страшные противники в ближнем бою.
Так же у них было модульное вооружение. Обычно вешали по две такие пушки как у меня на скафе, но и могли подвесить блоки ракет или что-то другое.
Настораживало и то, что база находилась слишком далеко от месторасположения лагеря, то есть за возможной охранной сеткой. А это означало что 'Богомол' охранял что-то другое рядом с которым находился лагерь. Связываться с этим дроном мне совсем не хотелось, хотя заиметь его себе в спутники
