— Поясни, — отложила я пилку в сторону и уставилась в упор на Адамс.
— Джули, у нас вообще не ходит никаких слухов на эту тему. Все считают, будто это всего лишь случайность.
Блондинка беспомощно развела руками, признавая свое полнейшее поражение.
— У нас тут пакостит ведьма и она не поделилась своими успехами ни с одной закадычной подружкой? — опешила я. Картина происходящего в голове не укладывалась совершенно.
Нет, женщины, разумеется, могут хранить секреты, но исключительно небольшими группами по двадцать-тридцать человек, и никак иначе. По идее наша местная ведунья должна была растрепать все, начиная со своей родословной и заканчивая списком привороженных кавалеров. Что вообще происходит?
— Джули, мне кажется, ты просто ошиблась, — чуть натянуто улыбнулась Лиллен, в глазах которой мелькнула тень превосходства. И с этим нужно было срочно бороться. — Не было никакого сглаза. И ведьмы никакой нет.
— И это говорит та, на которой я разглядела венец безбрачия, — раздраженно фыркнула я. — Сняла его, разумеется, колдунья, но если бы не я, ты бы еще долгие годы не могла понять, что с тобой не так.
Так уж получилось, что я вижу магию. От простеньких наговоров на удачу до сложнейших заклятий. С самого детства у меня это выходит само собой, что-то вроде редкой особенности, при том что в самой колдовства ни на пенс. Мне порой кажется, что все из-за дедушки, но он всячески это отрицает. И ни разу в жизни я не ошибалась и не путалась, если дело касалось обнаружения чар. Поэтому если я увидела сглазы, значит, были сглазы и ничто иное. В редакции ведьма. Но почему это не отражено в личном деле?
— Джулия, вы мне нужны! — прозвучало из кабинета главного редактора, и мне пришлось отвлечься от проблем с нежелательной волшбой в офисе ради проблем более насущных. Ни одна ведьма не сможет сравниться по разрушительным последствиям с разъяренной Дженнет Коллинз.
Начальница безумно подняла мне настроение, отправив в три места, находящихся мало того что в разных районах города, так еще и в часе езды от высотки, где разместился «Фейри стайл». Что означало убитые несколько часов, но никак не отменяло дел, которые запланированы на сегодня. Опять заночую на рабочем месте… Но я все равно люблю свою работу. Я очень люблю свою работу. И мне нужно закончить все, чтобы получить вожделенные отгулы… Господи, ну зачем я только на все это подписалось, скажите на милость?
В девять часов вечера я чувствовала себя одновременно выжатой и пропущенной через мясорубку. Три раза. А следовало еще сделать столько всего, что ноги не держали. В кабинетах уже было темно, только у Энди Форест, одного из самых перспективных наших дизайнеров, горел свет, но тут не было ничего необычного, Энди всегда засиживалась допоздна, если вдохновение накрывало ее ближе к концу рабочего дня. Вот уж фанат своего дела. Хотя я тоже фанат «Фейри стайл», наш журнал держится на плечах многих, в том числе и на моих, так что я имею полное право гордиться собственной работой.
Желудок оскорбленно забурчал, сообщая, что совершенно необходимо что-нибудь перехватить, чтобы не умереть голодной смертью. Взять с собой пару бутербродов я во время дневных метаний успела, а чай можно было прекрасно заварить и в офисе, благо от визитеров начальницы чего только не оставалось, в том числе и элитные сорта чая. Есть в одиночестве всегда казалось мне верхом глупости, поэтому, поставив на поднос две чашки с черным чаем и тарелку с бутербродами, я пошла в кабинет Энди, еще одной несчастной, которой пришлось ночевать на работе. Не то чтобы мы с Форест приятельствовали, просто она никогда не против перекусить в приятной компании. Ей тоже наверняка нужно сегодня чем-нибудь подкрепиться, ведь об обеде она имела вредную привычку забывать в приступе творческого вдохновения. Сегодня Энди может и до утра просидеть, злосчастный фейри-проект сдавать уже через несколько дней.
В темноте и тишине немного неуютно было слышать гулкий стук собственных каблуков, казавшийся таким жизнерадостным в начале дня, но и к этому привыкаешь, когда регулярно засиживаешься на рабочем месте до поздней ночи. Дверь в кабинет дизайнера пришлось открыть толчком ноги и протискиваться в комнату боком, поэтому-то я и не сразу увидела… А когда увидела, то поднос ко всем чертям полетел на пол. Лицо Энди, хохотушки Энди, было повернуто к двери. И на нем застыл первозданный ужас. И все бы ничего, если бы голова не лежала на столе, а тело в луже крови не валялось у окна.
— Господи ты боже мой… — потрясенно пролепетала я, прижавшись к уже успевшей закрыться двери. Ноги подкосились, и я по ней попросту сползла, не в силах отвести взгляд от жуткой картины. Но как? Кто? И почему я даже ничего не услышала? Приемная Джен, конечно, не ближайшее к этому месту помещение, но не настолько она и далеко, чтобы, находясь там, я не слышала, как у одной из наших сотрудниц… отрывают голову.
Нужно что-то сделать… Да, нужно что-то сделать. Убрать поднос. Нет, не то… Нужно позвонить. Нужно позвонить Дженнет. Да, точно… Нет, сперва в полицию. Потом — Дженнет. Именно так.
Дрожа как осиновый лист, я сломя голову побежала назад в приемную и, оказавшись в обманчивой безопасности своего рабочего места, тут же заперла за собой дверь… Хотя если убийца тут, то хлипкие офисные перегородки его вряд ли остановят.
Вызов полиции занял минуту, а вот звонок миз Коллинз несколько затянулся, бесподобная босс оказалась совершенно выбита из колеи появлением трупа посреди ночи на своей территории и с четверть часа вытрясала из меня самые подробные объяснения. Оно и понятно: что в этом мире никак не ассоциировалось с кровью и смертью, так это сияющий глянцем «Фейри стайл»…
