«И Ватанабэ привет. Теперь он тоже с приветом», — в своем репертуаре ответила блондинка. И я расхохоталась.
А потом увидела отражение машины в зеркале заднего вида, и все веселье тут же прошло.
— Это… за нами едут? — нервно осведомилась я у братьев.
— Да, — коротко ответил первым Рё, опередив брата. Тот наверняка бы заверил, что нет, точно не за нами. — От самого родительского дома прицепились. Либо я опять не то расследую, либо мелкий впутался в какую-то историю.
— Я ни во что не впутывался, — решительно заявил Такео. Не недовольно, но уже близко к тому. — Скорее уж ты слишком хорошо копаешь.
А мне почему-то вспомнилось, как мы едва не разбились по дороге к моим родителям. Хотя нет, чушь… Просто дальнобойщик за рулем заснул. Такое сплошь и рядом происходит.
Темный автомобиль «провожал» нас до самой студии, а там будто сквозь землю провалился, и хотя Рё списал номера преследовавшей машины, я почему-то была совершенно уверена: ничего это не даст.
— Вы тут поосторожней, мелкие, — попросил Такео и меня на прощанье полицейский.
Мое несчастье только рассмеялось и махнуло рукой.
— Брось, нии-сан, тут охрана надежней, чем в твоем участке, муха не пролетит незамеченной.
Средний из братьев Ватанабэ покачал головой, недовольно хмурясь, но не стал спорить с младшим.
Секьюрити на входе и правда показались мне людьми, просто не способными пропустить кого-то неблагонамеренного.
Однако стоило подойти поближе, как охранники, до того суровые донельзя, завидев Ватанабэ, тут же разулыбались до ушей и поздоровались с музыкантом, как с родным. Если бы я не знала, что так случается с Такео практически всегда, наверняка бы поразилась. Я тоже удостоилась самых сердечных приветствий.
— Вот видишь, ты всем нравишься, — довольно заметил Такео, когда мы вошли внутрь здания. Он просто светился от счастья. — А ты боялась.
Интересно, что бы сказали эти милые люди, явись я в студию одна? Мое несчастье не понимает слишком многих вещей… Хотя нет, все он прекрасно понимает… Скорее, он очень многое игнорирует. Если что-то ломает его совершенную картину мира, полного любви и доброты, Ватанабэ просто делает вид, будто не замечает этот досадный элемент. У меня так не получалось, хоть ты тресни. Но я старалась соответствовать будущему мужу. Поэтому, когда меня начали украдкой разглядывать незнакомые люди, которым только воспитание не позволяло в мою сторону пальцами тыкать, я лишь стиснула зубы и притворилась ослепшей и оглохшей разом.
Зато перешептываться за спиной воспитание им совершенно не мешало. Слов мне было не разобрать, да и с местным языком у меня пока не особо ладилось, но сплетни всегда одинаковы. В любых странах и на любых наречиях.
А Такео шел вперед и улыбался. И вся грязь мира, какая только есть, не могла даже коснуться его. В итоге я вцепилась в руку Ватанабэ, словно утопающий в соломинку, и просто пряталась от всех этих язвительных слов и косых взглядов в сиянии жениха. Все всегда выходит так, как он того хочет, а значит, меня действительно полюбят в этой стране.
Если раньше меня не задушат фанатки Ватанабэ.
Студия In the Dark располагалась на десятом этаже, поэтому пришлось сесть в лифт. Вслед за нами вошло несколько холеных, модельной внешности девочек. По тому, как барышни здоровались с Такео, стало понятно, что знакомы с моим ненаглядным они довольно давно и, скорее всего, являются его коллегами по цеху. А еще я ни капли не сомневалась, что эти несомненно очаровательные девушки упорно пытались понять, по какой причине нужно было не просто закрутить со мной роман, но еще и сделать предложение.
А мой драгоценный вообще ничего не замечал. В упор. Старательно. Он представил нас с девушками друг другу, каждую осыпал комплиментами и — контрольный выстрел! — попросил всех барышень прийти на свадьбу.
Приглашение приняли с такой демонстративной радостью, что о радости настоящей не приходилось и думать. А ведь, по заверениям всех знакомых, Такео в своей среде считался завидным женихом исключительно до первого свидания. Впрочем, девочки оказались удивительно вежливыми и даже уверяли меня в моей несравненной красоте. Себе я поставила галочку: именно их видеть на свадьбе точно не хочу.
— И ты мне говоришь, что тут меня полюбят? — у самых дверей студии пессимистично спросила я у Ватанабэ.
Тот пожал плечами.
— Полюбят. Но я не клялся, что это произойдет мгновенно, верно? Мы с тобой над этим работаем.
А внутри студии нас ждали пять охламонов и их няня — пять участников группы и менеджер. И вот они-то мне действительно обрадовались. Просто ужасно. Объятия парней оказались такими крепкими, что у меня, кажется, ребра захрустели. Особенно старался Хиро, здоровенный бугай. Но счастье этих великовозрастных детей оказалось недолгим. Разогнали. Айко-нэ-сан тоже хотела со мной поздороваться, а ей бессовестно мешали.
— А ну прекратили вести себя как бабуины на свободе! — рявкнула на расшалившихся ребят менеджер и обняла меня сама. Правда, аккуратно, чтобы не помять одежду, не размазать макияж и не испортить укладку.
— Джули-сан, как я рада, что ты теперь с нами! А то Такео со своей любовной тоской нам срывает все репетиции! Как можно зажигать зал с такой
