— Какого черта?! — рявкнула я, надеясь, что у фейри барабанная перепонка лопнет.
У меня отняли пятнадцать минут законного крепкого сна.
— Кан в больнице! — радостно сообщил мне Билл. — А вы с Дэниэлсом в большой заднице! Во всех новостях показывают, как Арчи красиво отправил заграничного дрища в нокаут. Пусть готовится к сеансу интима на ковре у начальства после своей выходки. Дэниэлс не беременная женщина, ему такого не спустят. И твой ухажер наверняка в суд подаст.
Я так выругалась, что и грузчика портового инфаркт бы наверняка хватил.
Вот чего-чего, а подставлять лучшего друга я вовсе не собиралась. Но подставила, сама того не желая. Только кто же знал, что при такой наглости папаша моего ребенка еще и окажется настолько хлипким? Надо было все-таки самой «скорую» ему вызывать…
Хозяин квартиры тем временем уже звенел посудой на кухне.
— Арчи! Ты знаешь?.. — вылетела я к нему прямо как была, в пижаме.
Работающий телевизор во всей красе демонстрировал, как Кан Му Ёна на каталке завозят в машину «скорой помощи». Ну прямо-таки умирающий лебедь. Кан был демонстративно бледен и утрированно трагичен. Как в своих сериалах. Точка в точку.
— Знаю, — бросил мне недовольно Дэниэлс, продолжая невозмутимо крошить салат. Наверное, представлял, что так же крошит моего обидчика. — Будет выдвигать иск — подам за клевету как минимум. Я знаю, как врезать, чтобы срочно госпитализировать пришлось. Гаденыш симулирует.
Может, и правда симулирует… Я задумчиво закусила губу.
Кан смотрел прямо в объектив камеры. Этакий взгляд с поволокой, картинный… Будто позирует. Ну или правда знатно по голове получил.
Как бы то ни было, я совершенно не желала лишних неприятностей для лучшего друга. И суда тоже не желала. Ту ночь… ту ночь же просто решила выбросить из головы и больше не мучить себя лишними подозрениями. Переживать мне теперь лишний раз не стоило. Хотя червячок отвращения то ли к Кану, то ли к себе так и остался.
— Давай его навестим? — предложила я после недолгих размышлений. — Возьмем яблок. Покрупней. Если симулирует, то закидаем ими. Будет больно.
Арчи залил салат оливковым маслом. Соли, слава Создателю, не добавил. А то ноги и так в последнее время начали отекать куда сильней обычного. Скоро придется забыть о каблуках.
— А если не симулирует? — насмешливо спросил друг, коротко чмокая меня в нос. Вариант, что тощее недоразумение действительно загибается в больнице, вообще не рассматривался как возможный.
Я призадумалась. Нет, вряд ли он на самом деле так сильно пострадал, как говорили об этом по телевизору.
— Если и правда загибается, то придется извиниться… Наверное.
Теперь на экране демонстрировали уже сцену избиения младенцев, то есть тот единственный удар Дэниэлса. Ракурс был вполне удачный. И я в кадр попала. А вот это уже слегка напрягало… Один раз оказаться в кадре с Кан Му Ёном — это еще ерунда. Но вот два раза… И оба эти раза оставили на морде звезды следы, да какие… Скоро его фанаты могут начать искать меня, чтобы отомстить за увечья своего обожаемого кумира.
— А ты знаешь, — внезапно заявил Дэниэлс, повернувшись ко мне. — Поехали и правда к сволочи. И с яблоками. У меня к нему есть много вопросов.
— Э… — опешила я, представляя, во что может вылиться наш с Арчи визит к «болящему». — Я вообще-то пошутила…
На лице друга появилась далеко не добрая ухмылка.
— А я сегодня шуток вообще не понимаю.
Пришлось звонить на работу и умолять миз Коллинз дать мне несколько свободных часов. Сама не верила ни в то, что у меня на подобное наглости хватило, ни в то, что начальница позволила. Но, как ни странно, в больницу меня отпустили. Или все дело в том, что я просто сказала, что мне нужно в больницу, и не уточнила, что к Кану? Черт его знает…
— Арчи, только не надо все еще больше усугублять, — уговаривала я друга по дороге. — Тебе что, мало проблем? Эти бы разгрести… Давай хотя бы ради разнообразия будем действовать в рамках закона. Ты же полицейский, в конце-то концов…
Мой друг так выразительно молчал, что на благополучный исход встречи с Каном надеяться уже не приходилось. Мужчины…
— Лил, я могу и один пойти, — уже у самой больницы предложил Дэниэлс.
Ага. А мне потом эпитафию сочинять…
— Не в этой жизни, — решительно бросила я, выбираясь из автомобиля.
С утра меня уже изрядно мутило, поэтому настроение было просто отвратительным. В голову закралось странное подозрение, что очередным всплеском токсикоза ребенок своеобразно выражает сочувствие папочке и неодобрение мне.
Завтрак пока еще держался внутри… Но интуиция мне подсказывала: такая удача ненадолго.
— Тебе же плохо, — с сочувствием отозвался Арчи, подходя вплотную ко мне.
