Постояв с полминуты на пороге, чужак развернулся и ушел.
Только спустя четверть часа я осмелилась пошевелиться, хотя все тело за это время занемело от неподвижности.
— Кажется, нам с тобой сегодня повезло, кнопка, — погладила я живот дрожащей рукой. Всегда считала идиотизмом разговаривать с нерожденным ребенком. Тем более на ранних сроках. Но вот потянуло.
Что только с людьми стресс не делает…
Оказавшись снова в своей палате, я первым делом набрала номер Арчи. Я просто не знала, кому еще можно рассказать о случившемся и кто примет меня всерьез. Мама всегда думала, что я слишком уж мнительная. Проще говоря, истеричка. Хотя именно этого недостатка за мной никогда не водилось.
Дэниэлс ответил после пятого гудка. Стало быть, спал. Обычно берет после первого же. В особенности если звоню я.
— Адамс, чего не спится в ночь глухую? — недовольно буркнул друг в трубку. Но я уже по голосу слышала, что он проснулся и готов рвануть с места по первому же моему слову.
Тихо всхлипнула. Теперь, когда вроде бы пронесло, меня начало тянуть на слезоразлив. Но плакать было нельзя.
— Лил, ты там в порядке? — всполошился Дэниэлс, услышав мои подвывания. — Лил, не молчи!
Я глубоко вдохнула и только потом ответила:
— Арчи, кажется, меня убивать приходили.
— Опять? А что охрана? — обреченно спросил друг, тяжело вздыхая.
Да, он был совершенно прав. В последнее время меня постоянно норовят убить, и это чрезвычайно утомительно. Пока больше везет мне. Но долго ли удача будет на моей стороне?
Я так замерзла… и так испугалась. За нас двоих. За себя и моего ребенка. Именно в тот момент, когда тот человек стоял в палате, где я пряталась, вдруг поняла, что я — мама. И что у меня будет ребенок. Желанный и любимый. Вот так просто.
— Уснул твой охранник! Банально уснул! Арчи, мне страшно…
— Сиди на месте, я сейчас буду, — решительно велел полицейский. — Хотя нет. Иди быстро к Кану. Спрячься у него.
И тут я вдруг вспомнила.
— Арчи, тот человек, что приходил… Он говорил на иностранном языке. Не уверена, но он был, кажется, из Корё, — тихо выдавила из себя я.
Подозревать Кан Му Ёна уже не получалось. Слишком уж он рехнулся на идее отцовства. Он бы не стал… Но он точно как-то связан с происходящим.
— Черт, — выругался Дэниэлс. — Тогда сиди у себя в палате! Я быстро! И парни тоже подъедут!
— Не смей дергать О’Нила! У него дети маленькие! — возмутилась я. — Саммерса еще куда ни шло…
— Ладно! Жди! — откликнулся друг и отключился.
А что мне оставалось? Ждала. Только дверь стулом подперла. Защита, конечно, жалкая, но что еще я могла сделать?
— Ничего, кнопка, мы еще им всем покажем, — пробормотала я. Руки снова оказались на животе.
Ну, вот он, общий психоз беременных. Но от этих разговоров с животом почему-то становилось спокойней.
В мою палату друзья ворвались спустя пятнадцать минут. Стул их не остановил. Мне вообще казалось, что они могут вынести дверь вместе с косяком, только чтобы оказаться рядом со мной. Кони, чтоб их. Арчи и Билл, отродье нечистое. Учитывая, где находятся их дома и где — больница, волей- неволей начнешь подозревать, что моих ребят сюда Дикая Охота домчала.
— Лил, ты как? — хором выпалили они, кидаясь ко мне.
И Дэниэлс, и Саммерс выглядели одинаково замученными. Одежда на них была натянута явно первая попавшаяся, а Арчи еще и свитер надел наизнанку. Да… Быстро собирались. Очень быстро.
— Цела. Создатель уберег, — успокоенно произнесла я. Если рядом Арчи и Билл, то бояться точно нечего. Они меня от кого угодно защитят.
Дэниэлс прижал меня к себе покрепче.
— За что тебя только Создатель так любит, а? Другая бы уже давно в морге лежала…
Вот за что я люблю Арчи, так это за редкую позитивность мышления. И трепетную любовь ко мне.
— Не дождетесь, — буркнула я, утыкаясь ему в грудь носом. Пахло гелем для душа и немного потом. — Всех переживу.
От друга меня решительно оттащил подменыш. На шее Билла красовался свеженький засос. Кажется, я кому-то испортила вполне занимательную ночь. Впрочем, недостатка в женщинах, готовых ради него на все, Саммерс никогда не испытывал. От него не убудет.
— Хватит ваших нежностей. Не вводите людей в заблуждение. Лучше скажи мне, дорогая ты наша блондинка, это правда, что по твою душу приходил иностранец?
