И по ресторанам водили, и подарки дарили, спуская и на первое, и на второе уйму денег… Но не готовили. Разве что Арчи. Но тут мы с ним шли на равных. Да и были исключительно лучшими друзьями.
— Это попытка подкупа? — поинтересовалась я у спины. Тощей спины хозяйничающего на кухне Кан Му Ёна. Мой мир определенно сошел с ума.
— Можешь расценивать и так, — пожал плечами он. — Вот попробуешь и скажешь точно.
— В очередной раз подтверждаешь, что на мужчину не тянешь, — не удержалась от подколки я. Не так уж много у меня осталось развлечений в закрытой квартире. Так разве могла я отказаться от того, чтобы лишний раз поиздеваться над тощим недоразумением?
— Между прочим, лучшие повара — мужчины. А мужчина я или нет, тебе подскажет живот, когда расти начнет.
За упоминание о животе захотелось в него чем-то кинуть. Но под рукой оказалась только табуретка. А ее кидать было лень.
— Может, ты еще и не имеешь к нему отношения. Кан, ты ведь похож на женщину. Черт, да ты женственней меня самой! А я той ночи не помню.
Он обернулся ко мне.
— Освежить воспоминания? — с язвительной ухмылкой поинтересовался он.
Я выпучила глаза, уже склоняясь к мысли, что табуретка — это подходящее орудие мщения. Вот только тогда я еще и разнесу половину кухни…
— Да пошел ты!
— Так некуда, — откликнулся он, доставая из верхней выдвигашки какой-то порошок и щедро посыпая им мясо.
Я втянула запах и довольно улыбнулась: шафран… Шафран — это прекрасно. За это можно простить даже его наглые замечания. Я обычно готовила куда проще. Времени на кухонные дела у меня всегда оставалось предельно мало, поэтому я старалась не усложнять рецепты. Вкусно и питательно? Достаточно. А за изысками можно и в ресторан сходить.
— У тебя так и нет идей по поводу того, кому я могла помешать из твоего окружения? — спросила я, внимательно наблюдая за священнодейством.
Кан лукаво улыбался. Внимание ему льстило, похоже.
— Нет. Ни единой. Да и не ты уже, а мы. Как ты успела заметить, в последний раз пытались убить уже нас обоих. И я не уверен, что мое избиение не было связано со всем происходящим.
О да, в последний раз хотели убить уже нас обоих, тут не поспоришь.
— Ведь все дело в ребенке? — спросила я растерянно.
Руки уже привычно легли на живот. Он еще не был большим, по мне вообще нельзя было сказать, будто я в положении, но ведь я знала, что мой малыш — он там. Пусть и в слегка недоработанном варианте.
— Не знаю… Но, учитывая, сколько у нас общего…
Именно. У нас не так чтобы и много точек соприкосновения. Два почти незнакомых человека, которые даже живут в разных странах. Нас ничего не связывало, кроме той злосчастной ночи и моей последующей беременности.
— То больше вариантов нет, — пришел к закономерному выводу Кан Му Ён. — Все дело в ребенке. Вот только не понимаю, что же в нем такого особенного… Мой род известен только трудолюбием и упорством. Ничего такого, что могло бы послужить причиной для покушений… Что у тебя?
Разговаривая со мной, актер не переставал звенеть тарелками и постоянно помешивал что-то ароматное на сковородке. Задуманное мною изначально мясо с рисом превращалось постепенно во что-то более затейливое. И, надеюсь, вкусное.
В желудке красноречиво забурчало. Мы были голодны. Мы были очень голодны.
М-да… некрасиво вышло, но вот управлять бурчанием в животе никто не может.
— Сейчас-сейчас! — спохватился Кан, тут же ставя передо мной тарелки.
Мне показалось, что он вознамерился накормить целый полк, а не одну женщину в положении. А потом с ужасом поняла, что я все это не просто хочу съесть, я еще и могу! К родам наверняка разожрусь как корова. Интересно, меня тогда уволят из «Фейри стайл» за несоблюдение корпоративных эстетических норм или я буду первой в истории секретаршей в размере плюс в журнале мод?
— Мне столько нельзя! — жалобно вздохнула я, взирая на представленное мне великолепие. Ну нельзя столько есть. Нельзя! Даже если очень сильно хочется.
— Тебе столько нужно! — улыбнулся он, вкладывая мне в руку вилку. — У меня обе сестры уже с детьми, я знаю, что требуется женщине в твоем положении.
Стоило отказаться… Но это все так вкусно пахло… Даже описать невозможно, как аппетитно выглядела стряпня Кана… Особенно сейчас, когда я была голодна.
— Ешь, Лиллен, тебе нужно много сил. Вам обоим.
Змей-искуситель все-таки склонил меня к греху чревоугодия. И ему я предавалась вдумчиво и с удовольствием примерно в течение получаса.
