Очищение

Вокруг них, заполняя опаленный воздух пеплом и трепещущими страницами горящих книг, гибли многие века науки и мудрости. Базы данных библиариума предавали огню, и тысячи текстов и кодексов оказывались утрачены навсегда. Проводка и память на кремниевой основе плавились и трещали в пламени.

Сор Талгрон не скорбел об их потере.

Огромный зал был заполнен пылью. Его явно забросили после того, как вступил в силу Никейский эдикт. С большой вероятностью с тех пор тут не ступала ничья нога.

До сегодняшнего дня, когда помещение стало полем боя.

Он шагал среди последствий сражения, его наплечники лизало пламя, а под ногами хрустело цветное стекло. Должно быть, огромные витражные окна, выходившие в просторный атриум библиариума, стали одной из первых потерь в битве за город Массилею.

На полу и возле стен лежали забрызганные тела, превращенные огнем болтеров в изодранное мясо. Четверо Несущих Слово были мертвы, их уложили выстрелами наповал. Несколько других оказались повержены, и ими занимались апотекарии Легиона. У двоих были смертельные раны, и им подарили избавление, молитвы умерли у них на губах. У мертвых извлекали геносемя, редукторы жужжали, выплевывая кости и кровь.

Несколько павших Ультрадесантников еще не умерли, однако к ним на помощь не могли прийти апотекарии XIII Легиона, и в живых не осталось никого из боевых братьев, кто мог бы вытащить их в безопасное место. Возможно, в другом батальоне их жизни бы окончились мучительно, после бессчетных часов муки и ритуального унижения, однако Сор Талгрон не собирался делать ничего подобного, и их приканчивали без церемоний.

Они были врагами, и он бы сделал все, что в его силах, чтобы победить их полностью и до конца. Однако он не мог питать к ним ненависти и не намеревался подвергать их ненужным истязаниям.

В XIII Легионе можно было многим восхищаться. Они обладали завидной слаженностью и боевой дисциплиной, а качество их работы было несравненным. Вне всякого сомнения, они являлись самой эффективной боевой силой, с которой доводилось сталкиваться Сор Талгрону, и он относился к ним с огромным уважением.

— Эреб желает, чтобы каждый враг, захваченный живым, был принесен в жертву для подпитки Гибельного Шторма, — заявил Ярулек перед началом войны в системе. — Так надлежит поступать на всех Пятистах Мирах.

— Будь проклят Эреб, — ответил ему Сор Талгрон. — Эта змея мной не командует. Мне приказано уничтожить этот мир. Я сделаю это по-своему.

Он вышел из атриума, минуя возносящиеся вверх колонны из белого мрамора, выщербленные и покрытые воронками от огня болтеров. Снаружи располагалась широкая полукруглая терраса, обрамленная природным камнем и безукоризненно ухоженной зеленью, которая теперь была перемолота и погублена. Водопад стекал в скальный бассейн, где лицом вниз плавали тела. Загибающиеся мраморные ступени спускались на нижние уровни вестибюля.

Сор Талгрон прошел мимо огромной белой статуи, изображавшей фигуру в рясе, сидящую в позе мыслителя.

На земле лежал легионер Ультрадесанта. Его рассекло надвое выстрелами, нижняя часть торса и ноги были неподалеку. Под ним собралась лужа крови, внутренности вывалились на террасу, однако он был жив. Легионеры умирали нелегко.

Аранет направил на него свой болт-пистолет.

— Нет, — произнес Сор Талгрон, и знаменосец опустил оружие.

Ультрадесантник был в звании центуриона — младший капитан, судя по знакам различия на наплечниках. Одной рукой он сжимал собственные внутренности, тщетно пытаясь удержать их на месте, а при помощи другой полз по земле. Рядом лежал волкитный пистолет-серпента. Воин нащупывал его. Даже умирая, он искал оружие против врагов.

Сор Талгрон с хрустом опустил сапог ему на запястье и нагнулся, чтобы самому подобрать серпенту. Он повертел ее в руках.

— Хорошее оружие, — сказал он.

Ультрадесантник поднял на него взгляд. На воине был шлем. Тип Мк IV, какая-то местная ультрамарская разновидность. Некогда чистая кобальтово- синяя поверхность и окантованные золотом кромки теперь были забрызганы яркой и сочной кровью. На висках был изображен золотой венок — какое-то боевое отличие, которого Сор Талгрон не узнавал.

— Почему? — спросил легионер. Его голос потрескивал и был насыщен помехами.

Сор Талгрон приставил ствол волкитного пистолета к линзе визора Ультрадесантника, целясь точно в левый глаз.

— Что почему?

— Почему вы это делаете?

Сор Талгрон нажал на спуск. Затылок шлема Ультрадесантника взорвался, а пол под ним занялся пламенем.

— Потому что мне так приказали, — произнес он.