приятно было это слышать.
Битком были набиты не только бары, но и улицы. За всю свою жизнь Эд Уандер не помнил, чтобы на улицах были такие толпы прохожих. Похоже, у них не было никакой определенной цели, куда идти. Просто бесцельно прогуливаться туда-сюда. Очереди перед кинотеатрами были такими длинными, что теряли всякий смысл. Те, кто стояли последними, могли надеяться попасть в кино не раньше следующего дня.
Эд вернулся в свою квартиру и упал в кресло. Он пробормотал презрительную фразу в адрес древней мебели в квартире Уэстбрука. Удобно? Допустим, но до какого идиотизма так можно дойти?
Он — стереотип! Ну и ядовитый тип этот Уэстбрук. Эд Уандер тяжелым трудом пробился наверх. Школу он закончил почти на все «С», даже несколько «В» получил по таким предметам, как драматическое искусство и гимнастика. Достаточно хорошие оценки, чтобы легко попасть в колледж. Это было серьезным испытанием. Правительственной стипендии едва хватало на жизнь. Приходилось ездить в подержанной машине, питаться в университетском кафетерии, не менять одежду до тех пор, пока она еще чуть-чуть и начинала бы выглядеть поношенной. Да, Эд Уандер получил образование тяжким трудом. Четыре года таких сложных предметов, как драматическое искусство, искусство спора, танцы, техника секса и единство с коллективом.
Затем долгие годы борьбы на пути наверх. Эд Уандер не стал после школы тотчас пользоваться всеми благами безработного. Нет, сэр. Он воспользовался временной компенсацией, а сам действительно искал работу. Десять лет он числился в списках театров, студий, стараясь получить роль. Какие могут быть сомнения, что временная компенсация — это лучше, чем прямая страховка по безработице? Временная компенсация означает, что человек действительно ищет работу, что уже достаточно говорит о том, что Эд Уандер — не стереотип. Кое-кто смотрел на него, как на придурка, уже только за то, что он искал работу.
Затем наконец он переключился на радио и телевидение. Удача, плюс немного подкупа, романчик с толстой женой ответственного работника студии, и Эд Уандер попал в шоу-бизнес эфира.
Стереотип, да? Тогда как ему удалось в конце концов добиться собственной передачи, передачи «Час необычного»?
Он им покажет, кто стереотип.
Стереотип!
Он даже усы сбрил. Ну, чья взяла?
Утром Эд Уандер отправился в свою автоматическую кухню и набрал завтрак. Он должен был бы чувствовать упадок духа после вчерашней неудачи, но не чувствовал. Неизвестно почему, но это было так. Факт тот, что он чувствовал себя накануне каких-то событий. Неизвестно каких, но чувствовал.
Позавтракав, он выбросил тарелки в мусорный люк и вернулся в гостиную.
Он позвонил в Бюро Безработных, зарегистрировался как временно безработный, в качестве своей профессии подал «директор передачи на ТВ или радио» и подал заявление, чтобы временная компенсация переводилась прямо на его счет.
Затем он позвонил в Универсальное Кредитное Управление и подал заявление на временную отмену коммунальных платежей. Когда он это делал, ему пришло в голову, что тот яйцеголовый экономист, который выдумал временную отмену платежей, заткнул одну из самых больших потенциальных дыр в функционировании общества изобилия. Когда падение спроса росло, как снежный ком, власти задумались над возможными последствиями даже самого незначительного экономическою спада. Если когда-нибудь лишения права пользования начнутся в большом масштабе, все это пойдет лавиной. Продукты заполнят рынки, и фабрики закроются, еще более усугубив экономический спад. Да, тот, кто выдумал кредитное приостановление платежей, избежал тем самым этой западни классического капитализма. Разумеется, пока ты пользуешься кредитным приостановлением платежей, ты не можешь завести новый кредит на коммунальные услуги, но даже в Процветающем Государстве нельзя иметь все.
Покончив с делами, Эд расслабился и задумался над своим положением. Его выгнали с работы. Если автоматика бюро по трудоустройству Процветающего Государства найдет для него потенциальное место, они его уведомят. Пока у него не было никакого занятия. Нет смысла лично обращаться на радиостанции или телестудии. Они решат, что он чокнутый, если он станет это делать сам.
Нужно как-то убить время. Эд потянулся и включил телевизор.
Каким-то образом он умудрился временно забыть об этом. Экран являл собой ужасную картину в духе абстракционизма. Эд быстро выключил его. Надо полагать, станции продолжают попытки, но волны просто не проходят.
Просто, чтобы размяться, он спустился и прошелся до угла за газетой. Ни одной газеты не было. К счастью, у управляющего нашелся его собственный экземпляр в подсобке, и он позволил Эду забрать его.
У стеллажей с журналами и книгами продолжали толпиться люди. Эд сказал управляющему:
— Комиксы по-прежнему идут нарасхват, а?
— Э нет, — покачал головой тот, сияя. — Мы уже распродали все комиксы. В городе больше ни одного не осталось. Агенты говорят, что типографии работают день и ночь, печатая дополнительные выпуски, но прямо сейчас торговать нечем. Теперь раскупают журналы и дешевые издания книг. Самые популярные журналы уже тоже успели раскупить. И среди книг не осталось ни детективов, ни вестернов, — он перестал улыбаться. — Из-за этой аварии дела, конечно, идут как никогда, но вот возвращаться вечером домой, к жене, это сущий кошмар. Нам совершенно нечем заняться, кроме как гавкаться друг с другом, а дети, которым нечего смотреть, просто на головах ходят.
