Сказки чужого дома

– Мы припоминаем друг другу слишком много плохого. Не находишь? Почему так?

«Потому что мы уже не дети».

Но произносить этого не хотелось.

710-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сбора

– Веди меня обратно.

Паолино попытался сесть, но рука уперлась ему в грудь:

– Успеется. Я даю тебя время подумать, пока сам кое-что выясню. Наслаждайся.

Жераль пристально смотрел на него сверху вниз, и он подумал, что ки дает время не только ему. Себе – тоже.

683-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Расцветания

– У тебя нет друзей среди курсантов. Я знаю. Почему?

Жераль, сидевший с книгой на коленях, поднял взгляд:

– Почему бы это, действительно? Может, я их пожираю, когда офицеры и Вышестоящие не видят?

Миаль усмехнулся, видя в голубых немигающих глазах лукавый огонек:

– Да я не о том.

– Тогда о чем? – Ки подпер острый подбородок рукой и начал раскачиваться из стороны в сторону. Чтение ему явно наскучило, он рад был отвлечься.

Миаль потупился и написал неровным почерком еще несколько слов в листе с заданием. Не стоило спрашивать. Поступил как девчонка. Но идти на попятную было уже поздно, и он осторожно продолжил:

– Почему ты не ведешь себя со мной так, чтобы мне захотелось расквасить тебе рожу? Сегодня ты побил трех шпринг просто потому, что у нас отменили занятие по кулачному бою и тебе стало скучно.

Ки самодовольно гоготнул, видимо, вспомнив этот отлично проведенный предобеденный отрезок вахты. Потом скучающе пояснил:

– Потому что на курсе достаточно кретинов, с которыми я могу так себя вести.

– А я?

Грэгор ненадолго задумался и наконец изрек:

– А ты не кретин. Это легко понять, просто на тебя посмотрев, и это многих бесит. И пусть в первый день ты готов был зареветь как самка… как девчонка.

В отличие от большинства юношей, Жераль боролся с этим словом в своей речи. И сейчас отбросил его с небрежным раздражением, тряхнув головой так, будто «самка» врезалась ему прямо в ухо.

– И как же ты определяешь?

Ки улыбнулся неожиданно терпеливо:

– У нашего народа не говорят об этом. Я могу лишь сказать, что меня от тебя не воротит. Ты соображаешь, ты не слабак, ты не помешан на всей той идейной чуши, которую нам здесь льют… – Его глаза чуть сузились. – Давай честно, Миаль. Почти все нам подобные идут сюда либо ради статуса, либо ради доступа к насилию. Зачем здесь ты?

– Ради статуса, наверное. Мой отец…

Жераль пружинисто вскочил и одним прыжком оказался рядом. Бесцеремонно плюхнулся на кровать, сдернул с колен Паолино лист и бросил на пол. Миаль вздрогнул. К резким перемещениям соседа он привыкнуть так и не смог – прошел почти целый юнтан, а они по-прежнему его пугали.

– Не твой отец. – Пальцы, покрытые у ногтей легкими чешуйками, потянули за воротник, потом отдернулись. Ки завалился на спину, глядя снизу вверх. – Ты.

Миаль не отвел взгляда. Он ответил предельно просто:

– Чтобы в случае чего я мог постоять за свою семью.

Жераль удовлетворенно кивнул, не двигаясь с места. Его глаза тоже застыли. Наконец, облизнув губы, сосед изрек:

– Поэтому ты не как все. В алопогонные редко идут, чтобы за кого-то постоять.

Миаль с любопытством поднял брови. О подобных вещах они не говорили. И вряд ли когда-нибудь поговорят, ки предпочитал более примитивные и зачастую более похабные темы.

– Даже за Син-Ан, Великую Мать?

Ки сложил губы и издал неприличный звук:

– За нее – так тем более.

Паолино уперся ладонью и вкрадчиво спросил:

– А зачем здесь ты, Грэгор?

Ки не медлил, не думал. Щелкнув в воздухе пальцами, он плотоядно улыбнулся:

– Мне нравится абсолютно всё, что здесь можно получить, Миаль. Всё. Включая разрешение на применение насилия. Так что