Иуда поднял ладонь, и мотылек снова легко опустился на кончики подставленных пальцев Иуды. Металлические ножки касались кожи легко, будто паутина.
— Такой деликатный и все же невероятно могущественный.
Глаза монаха были прикованы к ярким крылышкам, голос дрожал.
— Извините. Я не думал, что нужно придавать значение тому, что Рун причастился от археолога. Я… я думал, она не настоящая Женщина Знания.
— И все же ее кровь струится в жилах Руна Корцы, а в ее — благодаря вашему опрометчивому переливанию — теперь течет кровь сержанта Стоуна. Вы не находите такое совпадение странным? Быть может, даже значительным?
Повинуясь воле Иуды, мотылек снова взмыл с его пальца и облетел кабинет, порхая в потоках воздуха точь-в-точь, как некогда сам Иуда порхал по бальным залам всего мира.
Монах сглотнул, сдерживая ужас.
— Быть может, — промолвил Иуда. — Быть может, эта археолог, в конце концов,
— Я сожалею…
Мотылек спланировал вниз, чтобы сесть на левом плече монаха, вцепившись крохотными лапками в грубую ткань его власяницы.
— Нынче вечером я пытался ее убить, — Иуда от нечего делать перебирал крошечные зубчатые колесики у себя на столе. — С помощью анафемской кошки. Можете себе представить, чтобы простая женщина ускользнула от подобной бестии?
— Не представляю, как такое возможно.
— Я тоже.
Стоит монаху дать малейший повод — и мотылек вонзит в него острый хоботок, выпустив единственную каплю крови, которая убьет его на месте.
— И все же она выжила, — произнес Иуда. — А теперь еще и воссоединилась с Воителем, но с Рыцарем — пока нет. Вам известно, почему они не воссоединились с отцом Руном Корцей?
— Нет, — монах опустил глаза к четкам. Если он умрет сейчас, во грехе, а не в священном бою, душа его будет проклята во веки веков. Должно быть, Леопольд только об этом и думает.
Иуда дал ему еще минутку на размышления, после чего пояснил:
— Потому что Рун Корца пропал.
— Пропал? — впервые выразил удивление монах.
— Через пару дней после того, как Корца вкусил от нее, он исчез из поля зрения Церкви. И всех остальных. — Крылышки бабочки трепетали в потоках воздуха. — А теперь улицы Рима усеяны трупами, потому что чудовище осмеливается охотиться у пределов самого Священного града. Это не стригой, находящийся под моим или их контролем. Они боятся, что это их драгоценный Рун Корца, вернувшийся в дикое состояние.
Брат Леопольд встретился с ним взглядом.
— Чего же вы хотите от меня? Чтобы я убил его?
— Будто это вам по силам… Нет, мой дорогой брат, эта задача достанется другому. Ваша задача — следить и докладывать. И никогда больше не умалчивать ни о каких мелочах. — Иуда поднял ладонь, и мотылек спорхнул с плеча монаха, возвращаясь на протянутую ладонь своего творца. — Если вы подведете меня, вы подведете Христа.
Брат Леопольд взирал на него со смесью облегчения и ликования.
— Больше я не оступлюсь.
Глава 8
Эрин испустила вздох облегчения, усаживаясь рядом с Христианом и Джорданом в тесной, покрытой боевыми шрамами кабинке заведения в районе Хайт-Эшбери. Они подвезли Нейта до его квартиры в Стэнфордском университетском городке, после чего улизнули в анонимность Сан-Франциско, кружным путем добравшись в эту маленькую закусочную.
Эрин взяла меню — не то чтобы была голодна, просто хотела хоть чем-нибудь занять руки. Вес своего «Глока» она снова ощущала в кобуре на
