Но теперь и он, и она снова стали хозяевами своей жизни.
Вместе.
Джордан сделал глубокий вдох и сел рядом с ней.
— Грядут большие перемены — нам с тобой предстоит работать в джунглях. Ты будешь искать артефакты, а я надену очки и стану изучать судебную антропологию. Никаких сражений, никаких чудовищ. Думаешь, ты будешь счастлива при такой жизни?
— Более чем счастлива. В полном восторге.
Благодаря связям в Ватикане она получила лакомую работу по проведению раскопок в Южной Америке, где ей предстояло добывать в джунглях материальные свидетельства истории, чтобы вызнать их секреты и сохранить для будущих поколений. Это будет трудная работа, но по крайней мере она никак не связана с ангелами и святыми. Жизнь Эрин теперь принадлежала ей — и она вольна была разделить ее с мужем.
Джордан получил почетную отставку из армии и вступил в программу по изучению судебной антропологии, чтобы трудиться рядом с Эрин. Вместо современных преступлений он решил расследовать древние. Он хотел приходить на место, когда кровь уже давно стала травой и все тайны превратились в интеллектуальные задачи, никак не связанные с ныне живущими лично.Такая жизнь обещала им перспективу совместного будущего.
И не только им двоим.
Джордан поцеловал ладонь Эрин; его губы на мгновение задержались в центре, отчего вверх по руке разлилось мягкое щекотное тепло. Она зарылась пальцами в его светлые волосы и притянула его лицо вплотную к своему, желая целовать мужа, чувствовать вкус его губ, раствориться в нем. Руки Джордана скользнули вниз по ее спине и замерли на бедрах, скрытых под складками шелка. Потом одна ладонь сместилась на ее живот.
Эрин посмотрела вниз, гадая, заметно ли уже что-нибудь.
— Как ты думаешь, твоя мать знает? — спросила она.
— Откуда? Мы и сами не знали, пока не вернулись в Штаты. Пока что это наш секрет, на двоих. — Он осторожно погладил ее живот. — Но я думаю, что мама догадается раньше, чем через семь месяцев. Особенно учитывая, что это близнецы.
Эрин тоже положила руку на живот, рядом с его ладонью.
«Близнецы... мальчик и девочка».
Она нежилась в объятиях мужа, представляя себе белокурого мальчика, такого же синеглазого и бесшабашного, как Джордан... и янтарно глазую девочку, которая будет читать всё, что попадется ей под руку.
— Я подумал, — произнес муж, — как насчет того, чтобы назвать девочку Софией?
Эрин улыбнулась ему и запечатлела на его губах нежный поцелуй.
— Идеально.
Его объятия казались надежным укрытием от всего на свете, но в сердце Эрин шевелилась тревога.
По возвращении в США она прошла через все возможные медицинские и физиологические тесты. Все вернулось в абсолютную норму. Но эти дети были зачаты, когда в жилах Джордана еще текла ангельская кровь, и это заставляло Эрин беспокоиться о том, что он мог им передать.
«Или что могла передать им я».
Будучи уже беременной, она на краткий срок умерла и побывала стригоем.
Ощутив ее страх, Джордан снова поцеловал ее.
— Все будет в порядке.
Эрин черпала силы в уверенности, которая звучала в его голосе. Разве можно было ему не верить?
С другой стороны лужайки долетел настойчивый звонкий голосок:
— Пора резать торт! — Должно быть, это Оливия, племянница Джордана, ярая сладкоежка. — Давайте быстрее, все!
Джордан улыбнулся, его губы были так близко от губ Эрин...
— А мальчика...
— Давай угадаю. Ты думаешь о том, чтобы назвать его Христианом.
— Нет, на самом деле у меня на уме было другое имя
— Тор. Это очень мужественно.
— Тор? — Эрин оттолкнула его и встала. — Пойдем, накормим тебя тортом. Говорят, сахар способствует умственной деятельности. Глядишь, и тебе поможет.
Она взяла его за руку и повела на залитую вечерним солнцем лужайку. Они шли через аромат весенних роз навстречу свадебному торту — и навстречу совместной жизни.
