они сделают так, что мы не сможем общаться.
Говорила она быстро, словно боясь не успеть что-то сообщить.
— А… Почему тебя заперли? — спросила Даша.
— Долго объяснять. Но я здесь уже пять лет, — нахмурилась Вера. — И вот что я тебе скажу: не верь им. Что бы они ни пообещали, все равно не верь. И не вздумай пробовать сбежать, это бесполезно.
— Но меня вроде бы никто не держит, — неуверенно возразила Даша. — И я однажды пробовала уйти. Только там… — Ее голос задрожал.
— Знаю, — вздохнула рыжая. — Ты с ними уже неделю?
Даша кивнула.
— Тебя познакомили с Хунсагом?
— С кем? — удивилась девочка.
— Понятно. Значит, еще предстоит. Запомни: нельзя долго смотреть ему в глаза. И не ведись на то, что он скажет. Хунсаг будет стараться тебе понравиться. Будь с ним вежливой и осторожной, но не верь ни одному слову.
— Что ты такое говоришь? Кто ты?
— Жертва обстоятельств, — тяжело вздохнула Вера. — Такая же, как ты. Кто у тебя там, на воле? Тебя будут искать?
— У меня есть мама, — прошептала Даша, которой вдруг захотелось плакать. — И она, наверное, места себе не находит.
— Надеюсь, у нее хватит ума не бродить по лесу в одиночку, — вздохнула Вера. Но, заметив, как изменилось Дашино лицо, всплеснула руками: — Ой, ну что же я такая дура! А все мой язык поганый! Разве можно такое говорить? Конечно, с ней ничего не случится, даже не думай. Скорее всего, ей уже запудрили мозги.
— Как это?
— Они умеют, — зло усмехнулась Вера. — У меня был жених. И я была уверена, что он горы свернет, но найдет меня. А потом в какой-то момент вдруг поняла, что он меня больше не ищет. Просто проснулась с такой мыслью, и все. Уж не знаю, как они все устроили. Но поверь: они много чего умеют. Тебя уже приглашали на хуракан?
— На… что?
— Если позовут — не соглашайся. — Вера сдвинула рыжие брови к переносице. — Придумай что-нибудь. Скажи, что у тебя болит живот. Или зуб. Но не ходи туда.
— А… что это такое?
— Неважно. Лучше тебе и не знать. Но пока ты это не увидела, есть хоть какой-то шанс уйти. После хуракана они уже никого не отпускают.
Откуда-то из глубины темного подвала вдруг раздался резкий детский плач. Вера вздрогнула и виновато улыбнулась:
— Мне пора. И ты тоже иди, а то они не любят, когда кто-то надолго исчезает из виду.
— У тебя ребенок? — округлила глаза Даша. — Тебя тут заперли вместе с ребенком?
Рыжая слабо улыбнулась.
— Все, Даша, уходи. Когда тебя представят Хунсагу, найти возможность со мной связаться. Иди, иди, тебе опасно здесь оставаться.
Словно в доказательство слов пленницы, откуда-то сбоку раздался приближающийся голос Лады — как всегда, сладкий, как патока. Но внимательный слушатель уловил бы в ее медовых интонациях легкую горчинку нарастающего беспокойства.
— Дашенька! — звала она. — Дашута, куда же ты делась?
Не попрощавшись с пленницей странного дома, Даша вскочила на ноги, стряхнула с юбки прилипшие травинки и комочки земли, подхватила корзинку с мятой и в три прыжка обогнула дом.
— Я здесь! — как можно более беззаботно крикнула она. — Я нашла столько мяты!
Даша быстро разобралась, что травяной отвар, которым поит ее приторно-улыбчивая женщина с испуганными злыми глазами, делает ее похожей на большую ящерицу, разомлевшую на теплом камне. Мысли куда-то улетучиваются, и Даше, такой обычно подвижной, активной, солнечной, ничего не хочется. Только сидеть либо на широком подоконнике, либо на лавочке у крыльца. Бездонное небо над головой, ласточки парят у редких курчавых облаков, такие крошечные, похожие на самолетики из щепок, а ей все равно. Люди какие-то ходят по двору — кто-то улыбчивый и торопливый, кто-то — как будто окутанный невидимой ватой, с остановившимся глуповатым взглядом.
А когда Дашу отпускал этот тягучий, как теплая ириска, дурман и она словно просыпалась, удивленно и взволнованно оглядывалась по сторонам, пыталась заговорить с кем-то, разминала затекшие руки и ноги, — незамедлительно возле нее оказывалась Лада с новой кружкой отвара в руках. Но однажды она то ли зазевалась, то ли была занята, то ли очнувшаяся от морока Даша вела себя менее живо, чем обычно, — в общем, в положенный час кружка не была поднесена к ее губам, и Даша «проснулась» окончательно.
Проснулась — и пришла в ужас.
Ее чем-то опаивают! Хотят сделать покорной и безразличной! И пусть девочка до конца не поняла, зачем вообще понадобилась этим странным лесным
