На ум Мило тут же пришли дюжины историй о волшебных кольцах. Не все они обладали силой, помогавшей обладателям вершить великие дела. Особенно если принять во внимание, что гоблин снял это украшение с мертвеца – скорее всего, оно мало что могло сделать.
Мило бросил на шамана неуверенный взгляд, и тот ответил ему решительным кивком. У полурослика все внутри перевернулось, когда он надел кольцо на средний палец. Но ничего не произошло. Мило подождал еще мгновение, не проявится ли магия чуть попозже, но все осталось по-прежнему. Кольцо плотно сидело на руке, тяжелое и холодное. Судя по всему, предыдущий владелец носил его на мизинце – Мило видел человеческий скелет, рука которого торчала из груды костей. Может быть, украшение проявит свою магию, если надеть его на нужный палец? Но Мило решил не будить лихо, пока тихо, и удовлетворился этим.
– Что мы должны делать? – спросил он, переводя взгляд с шамана гоблинов на троллиху и обратно. – Теперь мы свободны? Мы можем идти?
– Думаешь, что раз у нас зеленая кровь, так мы совсем глупые? – зашипел Ксумита Латоринсис. – Вы побежите назад в свою деревню и даже пальцем ради дела не пошевелите. Посмеетесь над нами и будете всем рассказывать, как одурачили нас и какие глупые эти зеленокровки. Ничего подобного, я никогда не стану вам доверять, что бы вы нам ни пообещали. Я кое-что придумал, чтобы можно было быть уверенным, что вы будете искать агнца матери в Рубежном оплоте.
Шаман снял с пояса мешочек и вытряхнул из него на ладонь немного зеленого порошка.
– Держите их! – приказал он своей свите.
Оба гоблина легко сумели схватить связанных полуросликов, правда по очереди. Один схватил руки, второй потянул Мило за волосы, чтобы тот поднял голову. Шаман подошел к нему и сдул порошок с ладони прямо в лицо. Похожая на пепел субстанция попала в глаза, нос и рот, затмила Мило взор и вызвала приступ кашля.
Ту же самую процедуру пришлось вытерпеть и Бонне, но, судя по всему, он был готов к ней гораздо лучше и просто выплюнул остатки горького порошка.
– Если вы думаете, что легко сможете нарушить данное слово и где-нибудь спрятаться, то я буду вынужден вас разочаровать. Что произойдет с одним, то же случится и со вторым. Если один из вас умрет, жизнь второго тоже оборвется. Это проклятие свяжет вас крепче обещания.
Ксумита оценивающе оглядел полуросликов, затем ткнул пальцем в Мило.
– Ты пойдешь и станешь моим инструментом. Найди агнца матери, чтобы извлечь яд из земли и излечить этот мир. Твой брат останется здесь до тех пор, пока ты не выполнишь задачу. Зима будет суровой, а у нас недостаточно запасов. Так что лучше поторопись, иначе тебя будет ждать его судьба, – заявил Ксумита Латоринсис.
Мило мог бы закричать, затопать ногами, но это не помогло бы. Его брат был предоставлен самому себе, так же, как и он. Все, что Мило мог сделать, это попытаться выполнить запутанные указания шамана, найти в них смысл или надеяться на то, что его брат каким-то образом сможет сбежать. Последнее в данный момент было вполне вероятно.
13
Рубиния
Старый мул беспокойно переминался с ноги на ногу. Стук копыт громко отдавался по мощеной площадке перед Вороньей башней, заполняя собой всю поляну.
– Спокойно, Мальвин, – обратился к животному Отман и по-приятельски похлопал его по шее. – Наконец-то хотя бы один из нас может доказать, что его еще не пора списывать в утиль.
– Вы не старый, просто мудрый, – ответила Рубиния с маленькой одноосной повозки.
– Хм, это то же самое, просто сказано так, чтобы лучше себя чувствовать. Я стар, кожа у меня сморщенная, суставы больные, а волосы седые. По крайней мере, на это знание я стал богаче. Мир принадлежит молодым. Все, что я могу им еще предложить, это свою мудрость. Но когда-нибудь наступит и такой возраст, когда им все это надоест. Тогда мне настанет пора исчезнуть.
– Тогда потяните подольше, – заявила Рубиния. – Такого места, как у вас, мне никогда больше не найти.
Отман рассмеялся, и Рубиния улыбнулась ему, пытаясь сдержать слезы. Ей не хотелось думать о том, что будет с ней, если старый магистр прикажет долго жить. Тогда придется возвращаться в Дуболистье или в Рубежный оплот, в услужение к богатому купцу. Ни одна из этих перспектив ее не радовала.
Рядом с Рубинией на узких козлах одноосной повозки сидел Пепельный, карлик, часто помогавший мейстеру Отману в лабораторных экспериментах. На нем, как всегда, была серая ряса, а поверх нее засаленный кожаный передник. Одеваясь так, он, похоже, считал себя чем-то лучше других туннельных карликов, и в некотором роде был прав. Говорил Пепельный мало. Казалось, он всегда предельно сосредоточен, стараясь ничего не уронить, не столкнуть и ни на что не наступить – он просто сидел и ничего не делал. Однако сегодня ко всему этому прибавилось выражение удовлетворенности и гордости на лице. В случае с карликом это было больше, чем можно было ожидать. Их мимика обычно ограничивалась какой-то одной эмоцией, превалировавшей над остальными. Однако сегодня на его лице отобразилась целая гамма чувств. Рубинии казалось, что она слышит его мысли.
Пепельный был открыт этому миру, в этот величайший для него день. Карлику позволили отправиться в путешествие вместо своего хозяина. Раньше ему
