– Что ты собираешься делать? – ошарашенно поинтересовался Гундер.
Но спрашивать было уже поздно. Тетива зазвенела, окно разбилось, и болт нашел свою цель.
Рубиния испугалась сама себя. Можно было сказать, что она произвела мастерский выстрел. Болт в полфута длиной вонзился прямо над нагрудником и пробил шею гнома настолько глубоко, что видно было лишь редкое оперенье на древке. Этот выстрел должен был быть смертельным, но гном не упал, даже не обхватил шею руками. Он лишь заревел, и даже этот звук не похож был на те, что обычно издают умирающие, испытывая предсмертные муки. В голосе не было ничего гномского, ни единого слова не сорвалось с губ бородача – было только монотонное рычание.
Рубинию снова охватил страх. Казалось, она пробудила нечто, о существовании чего даже не подозревала. Но она не осмелилась сказать это.
Гном с болтом в шее пнул Нону, и полурослик, соскользнув с края колодца, исчезла в глубине.
– Нет! – взревела Рубиния, но больше не смогла произнести ни слова, поскольку ком в горле угрожал вот-вот задушить ее.
Гном у колодца обернулся, показал в сторону Рубинии. Из его шеи по-прежнему торчал арбалетный болт, но из раны не текла кровь. Второй гном сдвинулся с места, направившись к дому Черникса. Он сжимал в руке молот, и было нетрудно догадаться, что он собирается делать. Полудюжины ударов будет довольно, чтобы от защищавшей их двери остались одни только щепки.
– Вот сейчас и выяснится, насколько хорошо ты умеешь махать мечом, Гундер, – обратилась Рубиния к брату, снова заряжая арбалет.
Она не обманывалась, но все же считала, что лучше защищаться, чем беспомощно гибнуть. И как раз в тот самый миг, когда она вложила болт в арбалет, на маленькую круглую дверь в первый раз обрушился молот. С потолка посыпались пыль и песок.
«Ему не понадобится полудюжины ударов», – мучительно осознала Рубиния. Она встала рядом с братом, готовая сразиться с бородачом, когда до этого дойдет.
От второго удара дерево затрещало, погнулся верхний засов.
Нервы Рубинии были напряжены до предела, как тетива ее арбалета. Как завороженные, полурослики ждали следующего удара молота. Но его не последовало. Вместо этого мимо окна промчалась крохотная фигурка с горящим факелом в руке. Что-то разбилось о землю. По звуку было похоже на разбившийся глиняный сосуд. Мимо окна потянулись темные полосы дыма, в разбитое окно проник запах горелых волос.
В следующее мгновение Рубиния увидела, что горящий гном, спотыкаясь, бредет по рыночной площади. Оружие выпало у него из рук и упало на землю, и рукоять тут же охватили крохотные желтые язычки пламени. Гном брел к поилке для пони неподалеку от колодца. Военный мундир бородача горел синим пламенем.
Пока Рубиния и Гундер наблюдали за страшной игрой, под окном показалось миниатюрное лицо.
– Ода, с тобой все в порядке, слава Цефее, – прошипела Рубиния. – Я уже начала опасаться, что они тебя поймали.
– У нас нет времени на болтовню, – резко ответила Ода. – Выбирайтесь оттуда, скажите всем, чтобы пришли в храм. Это единственное место, где мы будем в безопасности от этих чудовищ. Давайте, меня люди не послушают.
– Я не понимаю, – пролепетала Рубиния. – Какой смысл?..
– Просто делай, что я тебе говорю, – прошипела Ода, – или вы все умрете.
А потом она вскочила и побежала. Она бежала через рыночную площадь, прямо к храму Цефеи. Она ни на что и не на кого не обращала внимания, просто бежала.
Рубиния подскочила к двери, отодвинула засов.
– Давай сделаем так, как она сказала, – бросила она, обращаясь к брату, и повернула ключ.
Когда они вышли из дома, загоревшийся гном как раз сунул голову в поилку для пони. На него брызнул каскад воды, и уже через мгновение поилка сломалась под его весом, вода разлилась по рыночной площади.
– Возьми на себя дома, которые находятся прямо по дороге к храму. С такой раной далеко тебе не уйти, – заявил Гундер. – А я побегу на другую сторону площади и попытаюсь собрать всех там.
– Будь осторожен! – крикнула вслед Гундеру полурослик. А сама с максимально возможной скоростью похромала от дома к дому. Не вдаваясь в подробности, она повторяла слова Оды, чтобы потом побежать к следующему дому. Она не требовала ответа, не ждала, пока кто-нибудь выйдет, не пыталась убедить тех, кто недоверчиво отмахивался от ее слов.
Вскоре уже мимо Рубинии устремились целые семьи, бегущие к храму. Ода уже распахнула настежь двери дома веры, а сама стояла на коленях на пороге храма.
Дом божий в Дуболистье абсолютно не выделялся на фоне деревенской архитектуры. Все было совсем не так, как во многих других городах, где церкви возвышались над остальными зданиями или же отличались по стилю и величине; здесь она словно интегрировалась в жилые дома. Она была не больше зала советов и окружена земляными стенами. И только двойные створки дверей и похожий на колокольню шпиль, торчавший из крыши, словно огромная труба, да еще большой бронзовый колокол отличали ее от обычных домов.
Арбалетный болт вошел прямо рядом с Рубинией в садовую калитку, которую та как раз открывала. Не обращая на него внимания, полурослик, прихрамывая, пошла к дому через палисадник. Уна Лютикс, вдова бургомистра, встретила ее на полдороге, за ней бежала добрая дюжина детей. Рубинии
