брата. Они не нашли даже тела.
— Тогда, может, он и убил твоего брата! Может, он только сказал, что не нашел его.
— Джоэл. — Мелоди понизила голос. — Я скажу, но только один раз, ясно? Уильям сам виноват в своей смерти. Он сбежал за защитные линии. Пол- армии видело, как его облепили меловики. Уильям пытался доказать, что он герой, и поставил многих людей под удар. Нализар сделал все, что мог, чтобы спасти его. Нализар рискнул жизнью ради моего брата.
Джоэл заколебался, вспомнив, как она всегда описывала Нализара.
— Мне не нравится, как он поступил с Фитчем, — добавила Мелоди, — но он и правда герой. Он покинул фронт, потому что переживал из-за того, что не смог вовремя подоспеть к Уильяму на помощь.
Что-то в этой истории не сходилось, как показалось Джоэлу, но он не стал ничего говорить. Только кивнул.
— Прости.
Она кивнула в ответ, видимо посчитав, что тема закрыта. Остаток пути до офиса они проделали в молчании.
«Нализар ни с того ни с сего решил, что не переживет неудачу? — думал Джоэл. — Из-за одной смерти уехал с фронта? Если его мучила совесть, то почему он жаловался ректору Йорку на политиков? Что-то с ним нечисто».
Они открыли дверь в офис, и к своей радости Джоэл обнаружил внутри и инспектора Хардинга, и профессора Фитча. Хардинг обсуждал с Флоренс условия размещения и питания для своих полицейских. Фитч сидел на одном из стульев для посетителей.
— А, Джоэл, — сказал он, вставая.
— Профессор? Вы ведь не меня искали?
— Хм-м? Что? А, нет, мне нужно отчитаться перед ректором по нашей работе. Он приглашает меня примерно каждые пару дней. Ты ведь не обнаружил ничего нового?
Джоэл отрицательно покачал головой.
— Я просто не даю скучать Мелоди, пока она бегает с поручениями. — Он замолк и прислонился к стене, пока Мелоди забирала очередную стопку записок, ждущих доставки. — Хотя есть кое-что.
— Хм-м?
— Много ли вам известно об исходном открытии рифматики? Когда еще был жив король Грегори?
— Я знаю больше, чем многие, — сказал Фитч. — Я все-таки историк.
— Играли ли какую-нибудь роль в этом часы?
— А, ты имеешь в виду дневник Адама Мэйкинса?
— Да.
— Ха! Мы еще сделаем из тебя ученого, парень. Ты отлично потрудился, просто отлично. Да, в ранних записях есть странные упоминания об использовании часов, но никому так и не удалось выяснить подробности. В прошлом на них реагировали меловики, однако больше это не происходит. Власть шестеренок над меловиками — как раз одна из причин, по которой пружинные механизмы так часто в ходу в монархических церквях.
— Это метафора, — добавил Экстон с другого конца комнаты.
Джоэл поднял голову: он не заметил, что клерк уделяет внимание их разговору.
— Как-нибудь расспроси викария, — продолжил Экстон. — Священники занятно относятся к понятию времени. Что-то насчет того, как его разделил человек, приводя хаос к порядку.
С другой стороны послышался смешок, Флоренс отвлеклась от разговора с инспектором
Хардингом:
— Экстон! Я думала, ты слишком занят, чтобы болтать!
— Так и есть, — пробормотал он. — Я почти отчаялся довести хоть какое-нибудь дело до конца в этом сумасшедшем доме. Все только и делают, что ходят взад-вперед и шумят. Придется придумать способ заниматься работой, когда вокруг никого нет.
— Что ж, — сказал Джоэл профессору Фитчу, — тогда, наверное, часы — ложный след, если другие его уже заметили и изучили. — Он вздохнул. — Не уверен, что смогу что-нибудь откопать в этих книгах. Я раз за разом поражаюсь тому, как мало знаю о рифматике.
Фитч кивнул.
— Иногда я чувствую то же самое.
— Я помню, как сидел и наблюдал за вашей с Нализаром дуэлью. Мне казалось, я знал все — только потому, что разбирался в защитах, которые вы применяли. Но все далеко не так просто, как я считал.
Фитч улыбнулся.
— Что? — спросил Джоэл.
— То, что ты сейчас сказал, — основа всей науки. — Потянувшись, Фитч положил ладонь на плечо Джоэла, которое было немного выше его
