незначительное, расшутиться так, чтобы собеседник совершенно забыл, о чем шла речь. – Что это за вандализм? Чем тебе сирень помешала?
– Да я просто подумал… зачем бедному деревцу расти в такой сухой и неплодородной почве… и решил ему помочь. – Вархар посмотрел на меня самым ласковым из своих взглядов и даже попытался взять за руку.
– Стоп! – скомандовала я, и скандр замер на полужесте, удерживая ладонь на весу, в сантиметре от моей. После месяца жизни с Вархаром генеральские команды получались без усилий. – Давай сначала договоримся.
– О чем, Оленька? – Он поднял бровь с родинками и хитро прищурился.
– О том, что разрушения не превысят допустимые пределы. Сегодня ты свою дозу уже превысил, норму уже перевыполнил, – предупредила я. – И зачем ты портишь им одежду?
Вархар просто задохнулся картинным возмущением:
– Как ты можешь называть ЭТО одеждой, Оленька? Это же… это же… – Не найдя нужного эпитета – «в гостях» у внушателей эта беда случалась с Вархаром все чаще и чаще – скандр не растерялся: – В такой одежде только бабы ходят.
Я неторопливо поднялась из-за письменного стола, который он принес на кухню взамен новоиспеченного флюгера на статуе. Стремительно подскочила к жениху, на полную катушку используя эффект неожиданности, как советовала Свангильда, жена Генерала. Как только мы с Вархаром съехались, она неделю давала мне мастер-классы по жизни с воинственным варваром. Теперь, когда любимый сидел, а я стояла, наши лица были почти вровень, и распекать его казалось намного приятней и удобней. Я подбоченилась и расставила ноги на ширину плеч.
– И перестань говорить это жуткое слово «БАБЫ»! Женщины, ясно? – сказала как можно более угрожающим тоном.
– Оленька! – Вархар улыбнулся так, что птицы, залетевшие было в окно за крошками, а может, и за очередной порцией «травы», пулей вылетели обратно. Несколько мух камушками рухнули вниз. – Ну есть ведь разница между женщинами и бабами. Вот ты женщина. А они одеваются, как бабы…
– Вархар! – прикрикнула я снова в духе Свангильды. Эту интонацию мы с ней месяц репетировали. Тестировали на Генерале. То-олько он входил в квартиру, а тут я со своим очередным грозным выкриком. И пока от моего возгласа у Бурбурусса не начинался слабый нервный ик – до тика скандра невозможно довести в принципе, – мы со Свангильдой не успокоились.
– Да, моя командирша, – театрально подскочил на месте Вархар. Все-таки матерые жены скандров знали, как обращаться с такими мужчинами.
– Забудь слово «бабы»! – потребовала я, зыркнув на варвара самым страшным из своих взглядов.
– Какое слово? – ласково поинтересовался Вархар, демонстрируя полное подчинение, и даже руки поднял, будто сдавался.
– Воздержись от дизайнерских замашек на одежду местных, хорошо?
– От каких замашек? – Я отлично понимала, что Вархар придуривается – он мастерски жонглировал и не такими заумными словами.
– От попытки украсить одежду местных погонами, дырами и прочим суперкреативом. Стиль хиппи уже давно не в моде.
Вархар уже собирался возразить. Ну как же без этого? Но наш диалог резко прервали.
Ды-дынц! «Опять начинается», – подумала я, и очень даже верно подумала.
Одна из академических башен оглушительно треснула, выплюнула в воздух стебельки серой пыли и развалилась на три части. Внушительные куски постройки с грохотом обрушились вниз. В небо взвился столб мелкой строительной крошки, запахло прокаленными камнями и пылью. Дворик, куда приземлились остатки башни, загораживали от нас два корпуса. Но когда камни, черепица и остальной строительный мусор полноводной рекой хлынули в арку между зданиями, не заметить светопреставление мог только слепой.
К нам в окно прилетел огромный булыжник, затем еще один, и еще. Вархар играючи поймал камень размером с две собственных головы. Так же поймал он и второй, и третий. Немного покидал их, как баскетболист – мячики, и отправил назад.
– Ох уж эти крипсы. Ох уж затейники, – произнес спокойно и буднично, словно рассказывал о природе и погоде.
Булыжники со свистом вспороли воздух и приземлились точно на вершину груды обломков. Та с грохотом начала оседать и рассыпаться, постреливая во все стороны камушками и пылью.
Гвенд, который умудрялся всегда оказываться не в том месте и не в то время, отскакивал от строительного мусора как горный козел и безостановочно чихал.
Судя по тому, что на проректоре поблескивал ярко-голубой костюм из тонкой блестящей ткани, сальф успел переодеться. И расчесаться успел тоже – золотистый хвост его снова лежал волосок к волоску и был приглажен до блеска.
Расстарался проректор совершенно зря – очень скоро его новый пиджак, брюки, жилетка и прическа выглядели хуже прежних. Грязные дорожки, оставленные прицельным попаданием камней, пятна строительной пыли – она, похоже, даже не въелась, а вгрызлась в ткань, изменили костюм до неузнаваемости. Обильно припорошенную мусором прическу украшали невесть откуда взявшиеся металлические штыри. Гвенд безостановочно чихал.
– А он не так плох, – хмыкнул Вархар. – Видишь? Чихал на нашествие крипсов. И оделся уже не в белое… Хм… А что это за цвет? Придорожной пыли? И рисунок на одежде такой креативный. А эти брутальные заколки в прическе… м-м-м…
Когда река обломков остановилась, мы наконец-то увидели местного ректора – так презентовало его Инфополе. Глава Академии широким шагом вышел из ближнего корпуса, хмуря жесткие брови.
