нельзя ни в коем случае, но неприятные эмоции ушли как вода в песок. Представление Вархара сделало свое дело – я расслабилась и начала думать, что же предпринять дальше.
– Можете подмахнуть, не читая, – тем временем снисходительно предложил коллегам любимый. – Меньше знаешь – крепче спишь. Или это о составе снотворного?
Глава 1
Обычное утро Вархара Изилади
– Ольга! – голос Езенграса громыхнул из динамика, невдалеке от моего письменного стола. – Вархар у тебя? Чтобы через час были в конференц- зале.
От вопля любимого ректора по внутренней связи я выскочила из постели как пробка из шампанского. Мерзкий будильник времен моей молодости с бешеным хриплым звонком рядом не стоял. Тирады Езенграса по внутренней связи могли поднять даже мертвого. И тот восстал бы уже ради того, чтобы возмутиться столь вопиющим неуважением к почившим.
Объяви Езенграс о нашей связи с Вархаром на общем собрании сотрудников, о ней и то узнало бы меньше народу. Боюсь, что даже зеленокожие великаны-крипсы, враги Академии и моей родины – Земли, услышали ректора.
В подтверждение догадки из соседских квартир посыпались внезапные ответы руководству.
– Ну мама… Ну можно я еще посплю? – раздался слева нежный, юный голосок, скорее всего, сальфийки.
– А? Что? Опять скандры берут город приступом? Сейчас найду свои вилы! – рявкнул справа грубый, мужской, явно мрагулский.
– У нас были вилы? Что ж ты не сказал?! – возмутился женский. По сравнению с ним пароходная сирена казалась оперной арией. – У меня земля под фиалками не взрыхленная. Давай сюда! Плевать, что у них каждый зубец гораздо больше горшка … а-а-а!
Диалог прервался несколькими многоэтажными ругательствами, исполненными дуэтом, и затем продолжился.
– И чего тебя перекосило? – медоточиво поинтересовался женский голос. – Тебе безумно идет! Фиалки так чудесно украшают твою голову! Похоже на свадебный венок.
– Черт тебя забери! Фиалки украшают мою голову? Совсем рехнулась? А чернозем? Тоже мне безумно идет? – совсем недружелюбно прорычал мужской.
– А чернозем сделает твои волосы мягкими и шелковистыми. Удобрит твою больную голову, – скороговоркой выпалил женский, и одна из соседских дверей с грохотом захлопнулась. Бум-м… Казалось, она еще долго будет вибрировать. Кто-то спасался от мести удобренного черноземом возлюбленного.
Спровоцированный Езенграсом хаос стремительно разрастался и, подобно лесному пожару, захватывал все новые рубежи. Это походило на внезапную вспышку буйного помешательства с эпицентром в моей комнате.
– Встава-а-ай! Тебя вызывает детектор! Ой… дезинфектор! Ой, вектор! Тьфу ты, ректор! – Этот женский голос прославился на всю Академию. Никто не ругался в Академии так громко и так экспрессивно, как скандрина Марделина Зарзелази. – А-а-а! Куда ты встаешь, скандр проклятый! Это моя рука!
– Две руки – роскошь, – лаконично возразил грудной бас Лархара Зарзелази, прославленный в Академии не меньше.
– А это мой нос! Он один!
– Нечего будет совать в дела мужа…
– Я сейчас кое-что суну в тело мужа. И это что-то острое и холодное…
– Дай подумать. Что бы это могло быть? Твой змеиный язык?
Хотя супруги Зарзелази обитали на другом конце этажа, но слышала я их получше, чем остальных соседей. Вот что значит скандры! Их семейные разборки всегда потрясали воображение окружающих.
А еще они регулярно потрясали общежитие. Сегодняшняя ссора неугомонного семейства исключением не стала. После очередной демонстрации супругами незабываемого варварского остроумия пол и потолок нервно вздрогнули от оглушительного толчка и грохота.
Шандарах!
Что-то подсказывало – Марделина снова абсолютно случайно уронила на мужа «бронзированный» шкаф. А обиженный в лучших чувствах Лархар по старой привычке вышвырнул бедный гардероб в окно. Вся здешняя мебель была, на мой взгляд, совершенно неподъемной, потому что содержала бронзовое крошево. Оно требовалось, чтобы магическая энергия студентов не натворила еще больших дел, нежели их буйный нрав, и от Академии хоть что-то осталось.
Я не ошиблась – мимо окна пронеслись фирменные черные плавки с оранжевым костром, а за ними панталоны и бюстгальтер.
Знаменитые на всю Академию «огненные плавки» раз за разом пролетали в авангарде исподнего четы Зарзелази. Независимо от того, в каком порядке это исподнее покидало «отчий дом».
Порой страстная Марделина метала в окно мужнину одежду, на весь вуз обвиняя Лархара в неверности. Ночевка скандра под боком у супруги в ту самую злополучную ночь, когда «похотливый варвар» якобы «шлялся по бабам», смущала только слушателей. Порой глава семейства Зарзелази швырял платяные
