завоюют перекрестье. Вархар! Вы нужны нам! – истошный вопль Гвенда заставил меня вздрогнуть.
Скандр развернулся и посмотрел на проректора как на муху, что кружит над головой и беспрестанно садится на темечко.
– Мы уезжаем! – рявкнул Вархар.
Подскочил к Зору, скрутил заявление в трубочку и воткнул ему в волосы.
С минуту полюбовался на дело рук своих и довольно изрек:
– Довожу документ до самого ректорского мозга.
Зор немного пошатался, подвигал руками-ветками, скрипнул – то ли расстроенно, то ли досадливо – и затих.
– Ну, вот и ладушки! – выпалил Вархар. – Ректор не возражает. По крайней мере, я ничего такого не услышал.
Гвенд поник и устало прислонился к стене, ладонью вытирая пепел с лица. И впервые за наше знакомство мне стало по-настоящему жаль проректора. Он сильно осунулся, черты заострились, ноги заметно дрожали. Я прямо видела, чего стоит Гвенду не сползти на пол от решения Вархара. Хотя, возможно, сказалась и та маленькая встряска, которую скандр учинил сальфу, требуя увольнения. А заодно и его соседу, тоже проректору – Зачарису. С созданием нового прохода между кабинетами проректоров, сожжением документов, полетом Гвенда из окна и посыпанием голов несчастных сальфов пеплом. Об их светлых костюмах уже и не вспоминаю.
Сказать по правде, во мне боролись два противоположных желания. Сбежать отсюда куда подальше, чтобы «не накрыло», как ректора, студентов и делегацию, хотелось сильно. Даже очень сильно.
Мне ли не знать, что такое – не осознавать кто ты, не понимать, что творится вокруг. Когда Алиса потеряла рассудок, я нахлебалась этого сполна. Но и бросать внушателей в нынешнем отчаянном положении казалось нечестным. Все во мне протестовало против такого решения.
Наша великолепная четверка во главе с Вархаром прибыла из Академии Войны и Мира – вуза для воинов: сильных, отважных, могучих. Бежать от братьев-выскочек, на чьих смазливых лицах было крупными буквами написано, что они и пороха-то не нюхали, про шаровые молнии вообще молчу, выглядело малодушным и отвратительным.
И чего уж греха таить? Привязалась я к незлобивому неженке Гвенду, к чувствительному и малословному Зору, к Эйдигеру с его фамильным чувством юмора и незабываемыми методами лечения. Даже к нашей сладкой парочке соседей – Ягдалене и Хельвигу.
А еще… еще кожей чувствовала – уедем сейчас, и случится непоправимое.
Ох-ох-ох. Осталось убедить в этом Вархара. И еще никогда миссия эта не казалась мне настолько провальной, невыполнимой.
– Давай поговорим? – нежно попросила я скандра, перехватив его вишневый взгляд.
Он привычно рубанул рукой по воздуху, глубоко вздохнул и обреченно согласился:
– Ладно, пошли в соседний кабинет. Там пока никого нет.
Метнул в Гвенда быстрый, сочувственный взгляд и вышел в коридор.
Что ж… уже не так плохо. Значит, Вархару не безразлично – полетит тут все в тартарары или нет. Аргумент слабый, зато в мою пользу.
Глава 16
Когда в последний раз вы сидели в яме?
Я уже пыталась отговорить Вархара – прошлым вечером и нынешним утром. Но скандр был непреклонен. Впервые я столкнулась с таким непоколебимым упорством с его стороны. Вархар терпеливо выслушивал аргументы, иногда даже кивал – так, для виду, потом обнимал, крепко прижимал и спокойно говорил:
– Оленька, завтра мы уезжаем. Я уже и водителю сообщил.
И так каждый раз. Сама не знаю – почему часа через два фраза Вархара не начала меня бесить. Скорее всего, потому что я понимала: скандр обо мне заботится, переживает. Только в минуты очень сильного беспокойства и расстройства Вархар терял свое знаменитое варварское чувство юмора, красноречие и становился непрошибаем для любых убеждений. В этих редких случаях скандр напоминал мне скалу – можно разбить лоб, но с места не сдвинешь.
С утра в кабинете Гвенда Вархар немного расслабился, даже расшутился. Да и само его заявление, больше похожее на упражнения в язвительности, чем на описание истинных причин нашего отъезда, вдруг дало слабую, но надежду.
Мы вошли в кабинет проректора по учебной работе – веселенький, оранжевый, с ватманами по всем стенам.
На них цветными фломастерами идеальным, каллиграфическим почерком стелились расписания разных кафедр.
Тр-р-р… Глянцевые оранжевые жалюзи трепетали на ветру, но даже он не избавлял кабинет от приторно-цветочного запаха местной отдушки.
Я взяла Вархара за руку и отвела подальше от двери.
Развернулась и очутилась настолько близко к своему скандру, что наши тела почти соприкасались. Поймала тревожный вишневый взгляд и коснулась рукой заострившейся скулы. Заправила за ухо светлую прядь, и Вархар заметно расслабился, почти даже разнежился от моей маленькой ласки, от нашей близости.
– Ты ведь понимаешь, в глубине души понимаешь, что мы не можем вот так все бросить и уехать? – спросила очень тихо, вкрадчиво.
