Влад Савин
Алеет восток
В Китае продолжаются упорные бои за город Чжэнджоу — важный опорный пункт на рубеже Особого Коммунистического района. Многочисленные попытки воинства Чан Кай Ши прорвать оборону Народно-освободительной Армии Китая успеха не имели. Бойцы НОАК показывают в сражении высокое мужество и героизм, на поле боя остались груды трупов белокитайских бандитов и десятки сожжённых танков «шерман» — не помогло гоминьдановцам и американское оружие, которыми США щедро снабжают своих марионеток.
На перроне Ярославского вокзала навстречу попался офицерский патруль. Остановил, проверил документы. И надоевший уже вопрос:
— Товарищ подполковник, отчего вы не по форме одеты?
Валентин не спеша (время до отхода поезда еще есть) расстегнул кожаную куртку без знаков различия. Старший патруля, капитан, был опытен — увидев петлицы, подобрался, готовясь отдать честь. Но порядок есть порядок — вот, «жетон» смотри! Вообще-то, металлические пластины с выгравированным номером были у немцев — у нас же, удостоверение с фотографией, как положено, но вот название прилепилось.
Капитан тихо спросил, не последует ли каких распоряжений? Да нет, просто еду по делам службы. Тогда — счастливого пути!
В купе уже сидели двое. Целый генерал-майор, танкист, с Золотой Звездой — и что любопытно, в его «иконостасе» среди прочих была черно-желтая ленточка «Нахимова» второй степени, это как сухопутчик флотскую награду умудрился получить? И подполковник-летчик, тоже со Звездой, и судя по погонам, свой брат, из морской авиации. С попутчиками повезло — было бы хуже, если оказался вполне заслуженный профессор, страдающий недержанием речи, или офицер с молодой женой, везущий свою законную половинку к месту службы, и время от времени просящий, мужики, ну вы бы покурили пока в коридоре? Или просто штафирка, перед которым язык не развязать, как перед своими, просто не поймет. Потерпеть конечно можно, мы привычные, уж на чем только не ездили, чего не видели в войну — но медицина утверждает, что нервные клетки не восстанавливаются, так зачем излишне жечь «моторесурс» своего организма? И долго нам ехать вместе, в скором поезде Москва-Владивосток, уж такая наша страна большая — есть конечно вероятность, что попутчики сойдут раньше, а взамен подсадят других, но невелика. С учетом того, что творилось на Дальнем Востоке, пока, слава богу, по ту сторону границы — люди в погонах сейчас в подавляющем большинстве случаев едут до прифронтовой зоны, а не до тыловых округов. А уж моряку, пусть и летающему, тем более нечего делать ближе конечного пункта.
Странно, что попутчики повели себя нарочито официально. Фронтовики же — у которых однозначно, в подобной ситуации, без чинов! Или они меня за кого-то приняли… черт, так танкист же на перроне был, когда я с патрулем разбирался, вспомнил его! Эх, капитан, а ведь прав ты оказался — ну что стоило обычный мундир надеть, с общевойсковыми погонами, нет, пофорсить решил, как на полевой форме все еще петлицы положены, с «пилой», кубарями, шпалами (ромбов и звезд нет — генералы в атаку не ходят), ну просто не видно погон под разгрузкой или саперным бронником — так у фронтовиков шиком считается и на повседневную форму петлицы вместо погон, в гарнизонах на это сквозь пальцы смотрят, а в Москве, извините! Но написано в документе, который я вторым показывал, «имеет право предъявить удостоверение на любое имя, носить любую форму одежды, владеть любым личным оружием» — то есть, я мог бы сюда хоть с пулеметом MG-42 заявиться, и это было бы законно, патруль так же под козырек брал — или пулемет уже бы личным оружием не считался? Осназ же всегда был как «фронтовики среди фронтовиков», вот и нацепил гимнастерку со «шпалами», сверху летчицкий кожан, все равно не видно — но танкист видать, уже сталкивался с нашей Конторой, и о наших правах знает, и хватило ума сложить два и два, раз патруль, увидев такое нарушение порядка, передо мной едва не тянулся.
— Товарищ подполковник, разрешите вопрос — произнес танкист — я думал, вашему ведомству воздушным путем положено, так оно быстрее?
Валентин полностью расстегнул «молнию» кожанки, показав свой иконостас, и две Золотые Звезды поверх. Летчик уважительно присвиснул. Танкист промолчал.
— Вношу ясность — сказал Валентин — все это, получено за дело. Ни одной «парадной» нет. Работал исключительно по врагу внешнему. Начинал в «песцах», продолжил в «бойцовых котах», а в сорок пятом и позже был «бобром иркутским». Если вам, товарищи офицеры, охота до Владика разыгрывать сцену царских времен «армейцы в компании голубого мундира», ради бога. Только вот ты, подполковник, подумай — кто тебя с той стороны вытаскивать будет, если не дай бог, собьют?
— Я тебя точно где-то видел — ответил летчик — а, вспомнил! Петропавловск, май сорок пятого, перед самым началом. Два «Дугласа», в одном комфлота летел, а в другом ваша гоп-компания, ты старший. Разгружались, сами все оружием увешаны, и еще какие-то тюки. А наша эскадрилья вас сопровождала. Было?
— Было — сказал Валентин — это мы, «бобры», тогда на Камчатку и прибыли. Осназ Тихоокеанского флота, были приданы куниковской бригаде,
