накажет. Как этого — советский Закон.
Нет, возможно я и неправ. И этот Курлев, не враг, а просто дурак с инициативой — который бывает иногда опаснее любого врага. Или троцкист, не дождавшийся мировой революции и жаждущий ее, даже ценой атомной войны? Или просто нервы не выдержали? Как рассказывал мне Фисанович (Герой Советского Союза, командир Гвардейской М-172, в нашей истории погиб в сорок четвертом, ну а тут здравствует, служит, командует дивизионом «двадцать первых» в Первой бригаде), когда они в сети запутались на входе в порт Петсамо, и вырваться никак не получалось, аккумуляторы садились уже, а немецкие сторожевики сверху сигналили гидролокаторами — сдавайтесь! Тогда Фисанович приказал открыть артпогреб, и одному из матросов сесть рядом с гранатой. Освободиться от сети удалось в последний момент, и электричества только-только хватило дотянуть до открытого моря, где штормило, и немецкие катера не сунулись. Так Израиль Ильич рассказывал:
— Обернешься, и видишь, молчащую фигуру с гранатой. Даже мне уже хотелось приказать, бросай, и все тут! А когда уже дома людей расспрашивали — оказалось, что многим, кто видел, тоже хотелось. Гранату у матроса после пришлось силой отбирать, он пальцев разжать не мог.
Так что — всякое может быть? Поскольку в этой истории учебные фильмы, что такое ядерная война, показывали всему личному составу, а уж офицерам — обязательно! Может, просто нервы сдали у человека, и решил, лучше гранату в погреб, чем ждать?
В любом случае — виновен! Поскольку последствия могли быть тяжкие. И не завидую я ему — Пономаренко сообщил, уже от нашей Конторы и МГБ совместная группа в Полярное вылетела (местным не доверяют, и правильно, тут даже без измены будет желание преуменьшить, концы спрятать, свою ж. у прикрыть). И будут этого Курлева трясти, сам он решился или по чьему-то наущению? И как ему это удалось, чисто технически?
А уж что в Москве скажут? Но думаю, даже Сам не станет сплеча рубить, тем более перед возможной войной? А как Кузнецов Головко намекнул — ты уж постарайся, чтобы «Авалон» удался, если будет приказ, на все сто! Иначе — и это тоже припомнят, и не одному тебе.
Дело ли Вождя — заниматься судьбой какого-то капитана 2 ранга? Тем более, когда в мире очень непростая политическая ситуация, грозящая войной?
Можно ответить — что и в иной исторической реальности, Сталин не брезговал лично вникать такие флотские дела, как гибель подлодки С-117 в 1952 году. А еще ближе — что дело было не в одном капитане Курлеве, а в обнаружившихся серьезных недостатках в системе управления столь важным механизмом, как военно-морской флот.
Сейчас — обошлось. И даже, возможно, с выгодой для СССР в итоге. А если бы это случилось в эпоху подводных ракетоносцев, которая, по утверждениям потомков, наступит уже через полтора-два десятилетия? И получивший ошибочный приказ — не торпедами по подвернувшемуся пароходу отстрелялся, а дал бы ракетный залп по Америке? Рассказывал Лазарев про «атомный чемоданчик» — тут Сталин усмехнулся, представ рядом с собой адъютанта с этим в руке, а что, возможно что он сам еще доживет до того, как это станет явью — про систему электронных кодов и ключей; однако в нашей реальности, к сожалению, воссоздать это технически невозможно, и приходится заменять все живыми людьми, с соответствующими допусками, распределением обязанностей и взаимным контролем. И вот, эта система, которая теоретически должна быть абсолютно надежной, дала сбой.
— Что уже удалось выяснить, товарищ Пономаренко? Да вы сидите, сидите…
Лаврентий Палыч Берия, сидящий рядом, сохранил каменное лицо. Комиссия по расследованию, уже приславшая предварительные материалы, была совместной — а отчет Сам спрашивает с Пантелеймона. Однако тогда выходит, что и за огрехи в первую очередь отвечает кто?
— Так ответьте, товарищ Пономаренко, как это вышло, что столь невысокий чин может, по факту, объявлять войну от лица СССР? Или у него все же были сообщники? Если, согласно уставу и инструкции, право отдавать приказы принадлежит исключительно командной инстанции, в лице командующего флотом и его штаба — и которые в данной ситуации тоже не имеют власти самочинно решать вопросы войны и мира, а могут лишь транслировать решение Советского Правительства. Иначе, это уже узурпация власти и акт государственной измены!
Сталин остановился, взглянул на Пономаренко, затем на Кузнецова. И продолжил.
— Далее, этот приказ должен быть зашифрован, установленным шифром и кодом. Шифровальщики тоже ничего не могут сочинить от себя — поскольку текст должен быть завизирован ответственным лицом, иначе он не будет ни зарегистрирован в журнале, ни принят к исполнению на узле связи. А также, в нашем случае, должен быть написан на бланке строгой отчетности. И шифровальщики замыкаются на начальника штаба, а не на начальника связи, так что этот, как его, Аполлон, не мог бы отдать им приказ. И тем более, не мог сам справиться с шифрованием, даже будь он математическим гением — что в его личном деле не отмечено? Я правильно цитирую инструкции, как надлежит быть по установленному порядку, товарищ Кузнецов?
Министр ВМФ кивнул — так точно! Сталин продолжил:
— И уже после текст, в виде цифр, непонятных радистам, поступает на узел связи. На радиоузле не могли бы добавить свое, исказить, или передать что-то самодеятельное, даже если бы очень захотели — поскольку им неизвестен шифр и код. А чтоб исказить или добавить, надо ведь очень правильно, без малейшей ошибки, вписать нужные цифры? Так я вас спрашиваю, как этот Курлев, всего лишь исполняющий обязанности, да еще не слишком долгое время, сумел обойти все три инстанции? И у него не было сообщников, и никто ничего не заподозрил? Я слушаю — рассказывайте, как такое могло быть!
