Поляну окружили встречающие. Музыканты расположились двумя ярусами с подветренной стороны. Погода с утра была пасмурной с мелко моросящем дождем. В такой радостный долгожданный день синоптики разогнали тучи, образовав своеобразный десятикилометровый в поперечнике солнечный коридор. Наташа, как девочка, держалась обеими руками за локоть Владимира и, полуоткрыв рот, боясь моргнуть, смотрела на поляну. Мы с Юлией стояли рядом, ее развевающиеся волосы касались моего плеча, и она не убирала их. Добрыня, с поджатыми от волнения губами, сосредоточенно смотрел в одну точку. Супруги Марковы, обнявши друг друга, застыли, как изваяния и, конечно, не спорили. Тарас почему-то хмурился. Захар с Архипом тихо переговаривались, однако не отрывая взглядов от поляны. Тока нетерпеливо переминался с ноги на ногу и нет-нет, да и поглядывал на небо. Сотни людей, принявших самое активное участие в разработке и осуществлении Проекта, с замиранием сердца смотрели на поляну. Весь мир застыл у видофонов, каждую секунду ожидая появления на поляне звездных скитальцев.
— Время, время, — начал нервничать Владимир, постукивая ногтем по часам. — Чего они тянут! Вовка, наверное, вредничает. Это…. Да вот они, пожалуйста!!!
На поляне появились два лежащих на спине человека в рабочих комбинезонах. Они моментально вскочили на ноги и, щурясь от яркого солнца, застенчиво заулыбались. Я сразу узнал их по голограммам. Потапов — высокий, смуглый, с мягкими чертами лица, в черных округленных глазах искрились смешинки. Попов — на пол-головы ниже, крепко сбитый с волевым подбородком, с лицом на вид суровым будто обветренным. Оба были взлохмаченными.
— Здравствуйте! — сказал Попов. — Это мы!
— Нас заставили быть первыми, — будто оправдываясь, сказал Потапов. Здравствуйте, люди! — и счастливо заулыбался
Наташа бросилась к брату. Потапов поглаживал сестру по вздрагивающим плечам. Все шумно окружили прибывших. Неужели будут качать?
— Осторожнее! — поднял руку Потапов. — Не надо нас мять и подкидывать, — и расстегнул большой карман на груди. Из кармана высунулся взъерошенный Вовка и заверещал:
— Безобразие! Неслыханное насилие над личностью!
— Если еще раз выступишь, — сказал ему Потапов, — то втолкну в карман вниз головой. Будешь там до вечера.
— Я покоряюсь грубой силе, но остаюсь при своем мнении. Ну, здравствуйте, ребята! Здравствуйте все мои хорошие! Я же говорил, что мы быстро — туда и обратно.
Грянула музыка, что-то похожее на торжественный марш, но вместе с тем веселое и задорное. Народ ликовал! Попов заткнул уши, а Потапов замахал руками:
— Хватит!
Музыканты с радостью побросали свои диковинные инструменты и тоже бросились к Потапову и Попову.
Наконец, я познакомился с ними.
— Примерно таким я и представлял тебя, — сказал Попов и обошел меня вокруг. — Все правильно, все в норме, живой двадцатый век.
Что он хотел этим сказать, я не понял.
— А мне думалось, что ты бородатый и долговязый, — засмеялся Потапов. — А ты обыкновенный гуран. Ты, паря, не обижайся, все мы гураны. У нас к тебе много вопросов. Свободным временем располагаешь? Может сразу и поговорим?
— Имейте совесть, — вмешался Добрыня, — здесь же не место для беседы.
— Что этот тип натворил? — спросил Владимир, кивнув на Вовку, который сидел на ладони Юлии и что-то восторженно рассказывал ей.
— Он хотел покинуть станцию последним, боялся, что парни не справятся и не сумеют сами себя на Землю переместить. Возомнил о себе! Чтобы сбить с него спесь, и чтобы не мешал остальным — его же побаиваются, да, да — мы с Толей насильно взяли его с собой. Вот он и возмущается.
— А был ли с него толк в работе?
— О, толк и польза огромные! Умница, специалист. Слушались его, любили и боялись. Фактически он был руководителем. Но очень уж требовательный и неугомонный. Во все лез, даже в то, в чем не разбирался. С наладкой и настройкой систем автоматики мы бы без него еще долго возились. Хоть и маленькая голова, но напичкана всеми качествами.
Приятный женский голос вежливо, но требовательно попросил освободить поляну. Потапов и Попов стали встречающими. Вовка для лучшего обозрения устроился у меня на плече и, держась за мочку уха, рассказывал, какие замечательные работящие люди были на станции, как он их гонял и не давал спать, а они совсем не обижались. Стоявший рядом Владимир тоже слышал брата и только похмыкивал. Тока не мог стоять на месте, бегал от одного к другому, пока на него не прикрикнули, чтобы не мельтешил перед глазами.
Три женщины появились на поляне тоже в лежачем положении и были сильно смущены этим. Им зааплодировали. И так через каждые пятнадцать минут по два, по три человека на поляну переместились все участники экспедиции, сначала женщины, потом мужчины. Я думал, что все они за нелегкий,
