отцепятся от корабля и спасутся, судно все равно продолжит падать, набрав слишком большое ускорение. Это унесло немало грузов и человеческих жизней.
Так что провожатые на небольших лодках постоянно патрулируют баржи. Они прогоняют всадников пинками и палками (всадники толстокожие, так что с ними можно особо не нежничать) и мешают им присосаться. Сначала кажется, что конца-края этому не будет: ты от них отбиваешься – они возвращаются, ты снова отбиваешься – они снова возвращаются. Но стоит отойти подальше от берега и выйти наконец в Главный Поток, всадники будут попадаться все реже, и, считай, вы в безопасности, пока в поле зрения не появится очередной остров.
Занятно, что на островах к небесным всадникам часто относятся, как к домашним питомцам. Их можно найти на многих кухнях, где они, свернувшись калачиком, лежат в корзинке, или грызут печенье, или сидят на коленях у хозяев. Даже у моей бабушки был такой. Она называли его Кисой и разрешала спать у окошка, около корзинки с вязанием. Но толку от него не было никакого. Если мимо случалось пролететь небесной крысе, он просто провожал ее взглядом. И никогда не охотился. Слишком много лишних движений.
Весь наш мир живет за счет торговли. На одном острове выращивают фрукты, на другом занимаются машиностроением. И хотя большинство островов относительно самодостаточны, нет такого места, где можно было бы произвести абсолютно все необходимое для жизни. Так что всегда есть торговые рейсы и длинные караваны, пересекающие небо, подобно кочевникам в бескрайней пустыне.
А еще – вода. Вода – это богатство; вода – это процветание; вода – это влияние; вода – это власть; вода – это и политика. Совсем как нефть в прежнем мире, как пишут в учебниках по истории. В некоторых странах нефть была, а в некоторых нет, и те, в которых она была, могли контролировать цены на нее или обменивать на услуги и заключать выгодные сделки. За нефть велись войны (у нас теперь тоже воюют за воду). Богатейшие люди в нашей системе не те, у кого много земли, а те, у кого есть реки и водоемы.
Острова, на которых нет природных источников воды, и у кого нет средств, чтобы добывать воду самостоятельно, полагаются на охотников за облаками. Те привозят им воду как для питья, так и для хозяйства. Без воды, которую они поставляют, многие бы не смогли выживать.
В покупателях никогда нет недостатка – недостаток бывает только в облаках.
Я попросил Дженин принести мне как-нибудь воды из облака. Мне очень хотелось попробовать. И она принесла. За выходные они как раз собрали улов. Вода оказалась свежей и сладковатой. На вкус почти можно было ощутить расстояния и приключения, в которых она была добыта, путешествие, романтику. Я сказал об этом Дженин, но она ответила, что я сошел с ума, потому что на вкус это обычная вода – у которой толком и нет никакого вкуса. Она сказала, что этот вкус был не в воде, а в моем воображении.
Но мне так не казалось.
4. Ищейки
Однако жизнь охотника за облаками зачастую сурова. Порой выдаются долгие безоблачные недели и затяжная засуха. Пар не хочет подниматься и собираться в облака, и охотники могут по многу дней дрейфовать и видеть перед собой лишь бескрайнее ясное небо. Прекрасная погода для отпуска, но не для тех, кто зарабатывает на жизнь.
Но рано или поздно, если зайти далеко-далеко, в конце концов в отдалении обязательно покажутся перистая дымка или густые кучевые шапки, белые, как одуванчики, которые словно того и ждут, чтобы их собрали и сделали водой.
А иногда, рассказывала мне Дженин, облака застилают небо густо, точно туман. Не видно даже, куда движется корабль, так что ориентироваться приходится исключительно на показания приборов. В такие дни баки за считанные минуты доверху заполняются конденсированным паром. Одежда сыреет и липнет к спине. Вы наполняете резервные баки и жалеете, что места больше нет. И вы не скрываете расположение этого сокровища от других охотников – наоборот, включаете маяк и передаете по радио сигнал, чтобы дать знать: здесь облаков еще вдоволь, хватит на всех, а иначе они пропадут даром.
Потом вы разворачиваете паруса и идете к дому, и корабль даже проседает в небе, как налитый водой шарик, или мозоль, которая вот-вот лопнет. Меня до сих пор не перестает удивлять, как белые облака становятся прозрачной водой, как нечто бесплотное обретает плоть.
Кроме того, вода бывает разных типов и разной степени чистоты: вода для мытья, вода для приготовления пищи, и вода исключительно для питья. К последней иногда относятся как к ценному, редкому вину, разливают по бутылкам и хранят в погребах для особых случаев. Дегустаторы отпивают из стакана и, причмокивая, изрекают что-то вроде: «хорошее качество», «великолепный улов», «первоклассная десертная вода». Так что вода – это не просто вода, не всегда и не для всех, что бы там ни говорила Дженин.
А вот в прежние дни, в прежнем мире, люди охотились на китов – настоящих морских китов, а не здешних небесных. На корабле всегда был впередсмотрящий, который карабкался на топ мачты и вглядывался в горизонт, заслоняясь ладонью и держа наизготовку подзорную трубу. И когда он замечал бьющую струю пены, это значило, что кит выходил на поверхность, и человек кричал: «Фонтан! Фонтан!», – и капитан разворачивал судно навстречу будущей добыче.
То же самое и у охотников за облаками. На каждом судне есть своя ищейка – человек, чьей задачей является угадывать, где образуются облака, и решать, в каком направлении двигаться. Даже когда небо ясное и, насколько хватает глаз, не видать ни облачка, ищейка знает, куда плыть.
Это частью наука, частью искусство, где не обойтись без известного чутья. Иные уверяют, что дело в инстинкте или даре предвиденья Что бы это ни было, у хорошей ищейки оно есть. Профессионал может почуять сборище облаков аж на расстоянии в четыре дня пути. А то и в пять. И капитан всегда
