— Ох, горе ты мое луковое. — Подруга сразу перешла к той части, где Злата полная бестолочь и Катерина милостиво ее за это прощает. — Ну и что мне с тобой делать? Если бы не я, ты уже давным-давно пропала бы. Вечно впутаешься во что-нибудь, а мне тебя вытаскивай…
И понеслась. Гордость требовала от Златославы хотя бы огрызнуться! Опыт подсказывал, что лучше покорно промолчать. Огрызаться — себе дороже. Прошлый раз, когда она, подвыпившая, позволила себе такую вольность, Катерина договорилась до того, что Злата была виновата в нашествии татаро- монгольского ига на Русь. И самое обидное, что умная и образованная дочь двух педагогов, которая по крайней мере хоть знает, что такое татаро- монгольское иго, не смогла доказать свою правоту.
Вот такая она, правда жизни.
Пока Злата угрюмо предавалась воспоминаниям, Катерина как-то незаметно закончила свою крайне познавательную лекцию на тему: «Вот скажи-ка мне, милая подруга, не трудно тебе быть такой бестолковой? И как тебе повезло, что у тебя есть такая замечательная я!» Видимо, в этот раз Кэт прочла сокращенный вариант. И теперь задала весьма актуальный в этой ситуации вопрос:
— Слушай, Златка, куда нас вообще черти занесли и как нам отсюда выбираться?
Злата задумалась. Вопрос на шестьдесят четыре тысячи, по-другому не скажешь.
— Что последнее ты помнишь? — спросила она подругу. Прежде всего нужно понять, как они тут оказались. Потом станет понятней и где, и зачем.
— Ну, что ты читала какую-то абракадабру в книжке… — растерянно промямлила Кэт.
Последнее воспоминание Златы было приблизительно таким же. А это значит…
— Я знаю! — одновременно выпалили обе подруги.
Злата отвела глаза, чтобы подруга не заметила в них угрюмость. Как иногда не вовремя посещают Катю озарения.
— И? — спросила она немного обреченно.
— Ну, так не интересно, — начала ломаться Катерина. — Давай вместе!
— Давай, — не стала спорить Злата.
Катерина аж запрыгала от радости. Златослава лишь головой покачала. Можно подумать, что если бы она с какого-то перепугу вдруг сказала бы нет, то Кэт это остановило бы.
— Давай на раз-два-три! — азартно предложила Катя.
Подруга кивнула в знак согласия. Катерина дала отсчет, и они разом выпалили каждая свою версию.
— Нас вырубили и увезли за город, чтобы забрать книгу!
— С помощью книги мы попали в другой мир!
Полный абзац!
Златослава попыталась вразумить подругу так тактично, как только умела:
— Катя, опомнись. Так только в фильмах бывает и в книжках. Это все просто чья-то глупая шутка. А ты поверила.
— Но ведь все совпадает! — не сдавалась Кэт со свойственным ей ослиным упрямством.
— Что совпадает? — Злата была неумолима. — Мы вырубились одновременно. Проснулись в каком-то занюханном поле, в котором полно всякой живности. Над нами либо решил пошутить твой «богемный клуб»…
— Тусовка, — поправила ее обиженным тоном Кэт. Она всегда обижалась, когда ей на пальцах объясняли, что она не права.
— Что? — на автомате переспросила Злата.
— Мои друзья — это богемная тусовка! Ты даже этого запомнить не можешь.
Кэт была сама оскорбленная добродетель, но подруге было на это плевать. Злата прекрасно понимала, что если сейчас жестко не расставить все точки над «i», то подруга так и будет воспринимать все происходящее как мультик, как развлечение. О том, что Кэт все вокруг воспринимает слегка… отрешенным от реальности взглядом, знали все.
— Катя, — снова попыталась сыграть роль голоса разума Злата. Но куда там!
— Зови меня Кэт! — зло припечатала Катерина. — Ты даже это запомнить не можешь? Или тебе попросту все равно? Конечно! Какое дело такой умнице до проблем и переживаний лучшей подруги. Мы всегда думаем и говорим только о тебе…
— Кэт…
— Замолчи! Что, правда глаза колет? Ты всегда мне рот затыкаешь!
— Катерина! — У Златославы лопнуло терпение. Они одни, посреди поля, неизвестно где, неизвестно как далеко от дома, непонятно как здесь оказались, без еды и воды. И вместо того, чтобы истерить, им нужно подумать о том, как отсюда выбраться, и дойти до цивилизации, пока те, кто привез их сюда, не вернулись.
В кои-то веки она послушалась. Надувшись как мышь на крупу, Катерина отвернулась от подруги, всем своим видом давая понять, что обиделась насмерть.
