Злата фыркнула.
— И что, их колонии заполонили весь мир, как тараканы? — Она даже не пыталась скрыть отвращение от перспективы встретиться с одним таким представителем местной цивилизации.
— Раньше этот мир полностью принадлежал им. — Ллевелис облокотился на перила балюстрады, рассматривая город, который видел до этого тысячи раз, но все равно не уставал им любоваться. — Но постепенно они начали вырождаться, и сейчас осталась всего одна колония. Еще несколько поколений — и, возможно, не станет и их.
— Почему они начали вырождаться?
Ллевелис невольно улыбнулся. Все же он был не прав, его леви присуще любопытство. Только оно весьма избирательное. Слушать про построение магии в мире ей скучно, а вот когда про древний город и вымирающую расу — глаза так и горят. Да и поток вопросов не иссякает. Но он не против, ему приятно стоять рядом и вот так запросто болтать. Поэтому он попытался ответить на ее вопрос так, чтобы она поняла:
— Почему вырождаются… Понимаешь, они не вступают в браки ни с кем, кроме себе подобных, а если и вступают, то у них не рождаются дети. Вот и получается, что в колониях все чаще в браки вступают родственники, у которых рождается слабое или больное потомство. Или не рождается вообще.
— Но почему у них не рождаются полукровки? — Злате стало по-настоящему жаль вымирающий народец. Даже если это большие муравьи… или тараканы.
— Никто не знает, — пожал плечами Ллевелис. — Так бывает со временем с каждой расой. И у моего отца было так же. Он не мог найти себе пару дома, поэтому ему пришлось покинуть его и искать свое счастье здесь.
— Мне это знакомо, — вздохнула девушка. — Мне тоже пришлось съехать от родителей в небольшую квартирку.
Она улыбнулась.
— Но нет худа без добра, я теперь самостоятельная. И у твоего отца, как я понимаю, все наладилось.
— Ну-у-у… — Ллевелис вспомнил войну, которая началась из-за появления демонов в обитаемых мирах, сколько проблем было из-за брака чародейки и демона, как его пытались убить и сколько народу погибло, пока он вырос, и неуверенно промямлил: — Можно и так сказать…
Злата проигнорировала его тон и ободряюще сказала:
— Ничего, однажды и на нашей улице перевернется грузовик с ирисками! — Она посмотрела на солнце, потихоньку начинающее садиться. — Ладно, все это, конечно, мило и интересно, но, думаю, пора нам идти вызволять Ламонта…
— Леди Кэт, ты хотела сказать, — поправил Ллевелис.
Его леви умиленно улыбнулась:
— Ты так очаровательно наивен.
И пошла вперед, оставив его в полном замешательстве.
Ллевелис немного постоял, гадая, что же сейчас произошло, потом плюнул и поспешил за Златой. Это Гунари, и Злата здесь всегда должна быть под присмотром. Даже в его собственном дворце.
Хорошо, что Злата не стала расспрашивать, откуда у него дворец. Ему казалось, что если бы девушка узнала, что у него, как у правителя Матэнхейма, множество таких дворцов по всему миру, то ее это могло оттолкнуть.
Нет, он, конечно, не боялся, что вампиры выпьют ее кровь. Ллевелис опасался, что кто-нибудь из этих клыкастых попробует ее увести или соблазнить. Ведь у представителей этой расы всего две слабости — кровь и девушки. Если с первой они еще как-то могут совладать, то с второй даже бороться не пытаются, соблазняя все, что может хотя бы показаться им миловидным. И то, что Злата — возлюбленная правителя Матэнхейма, их не остановит. А Ллевелис в свете последних событий как-то не настроен был проверять, кого предпочтет девушка.
Ужин прошел достаточно быстро и относительно спокойно. Злата с аппетитом уплетала жаркое, глотая быстрее, чем успевала пережевывать. Тео — парень, которого ей представили перед ужином как одного из помощников наемника, не отставал ни в плане аппетита, с которым поглощал ужин, ни в скорости, с которой пропадало содержимое тарелки. Ллевелис тоже ел жаркое, правда, без энтузиазма. А Байрон и вовсе лишь из вежливости ковырял вилкой свой ужин, сурово поглядывая на сотрапезников.
Что сказать? Первый полноценный ужин с того момента, как Златослава оказалась в этом мире. Никаких похлебок, поджелудочных и прочей гадости. И что немаловажно — никаких рассказов о… выдающихся частях тела за столом. Впервые минимум за неделю Злата наслаждалась не только вкусным ужином, но и отсутствием фактора, портящего аппетит. В смысле — Катьки.
Несмотря на то что желудок бунтовал даже против второй порции жаркого и угрожал просто лопнуть, если в него попытаются впихнуть еще хоть что- то, Злата была полна решимости попробовать десерт.
Пока не увидела суровую физиономию Байрона. Вот уж кто с Катькой два сапога пара! Умеет испортить аппетит не хуже. Из-за его вида в девушке шевельнулось что-то похожее на муки совести. Или на желчь от слишком большого количества жирной пищи. Впрочем, не важно. Потому что это ощущение Злата восприняла как намек вселенной на то, что неплохо бы съездить проведать подругу и вызволить ее из плена. При этом что-то ей подсказывало, что
