В этот раз мне удалось уговорить мужа не класть деньги за патент на счет, к которому я доступа пока не имела, а отдать в руки. И теперь чувствовала себя самым богатым человеком на свете! Жаль, не знала, на что потратить, но пересчитывать банкноты было приятно. А затем прятать. И снова вытаскивать и раскладывать аккуратными стопочками. Хорошо быть не только женой богатого человека, но и самой быть богатой.
Деньги, впрочем, никогда не были для меня особой ценностью — скорее средством, чем целью. А вот ощущать себя тенью мужа было не так радостно. Он занимался чем-то важным, имел влияние, а я… превратилась в обычную домоседку. Меньше чем через полгода брака. Сидела дома, вынашивала потомство. Конечно, это тоже важно, но ужасно-ужасно обыденно. Мне даже не с кем было обсудить свою работу, не Мартина же нагружать после службы?
— Ты просто тщеславна, — сказала Марта, когда я однажды пожаловалась ей. — Привыкла быть на виду, и чтобы обязательно восхищались твоей гениальностью.
— Я занимаюсь артефакторикой ради блага человечества, а не своих корыстных целей! — Возмутившись, подцепила еще один сырный рулетик с тарелки.
Утренняя тошнота и изжога после еды прошли так же внезапно, как и начались, вместо них появился зверский аппетит. Теперь я постоянно что-то грызла, прерываясь разве что на сон. Марту мутило, кажется, только от одного вида того, что я так увлеченно в себя запихивала. И одежда постепенно становилась тесноватой. Пора было задуматься о новом гардеробе. За счет Мартина, конечно. Мои денежки пусть полежат.
Мы сидели с Мартой в моей мастерской, болтая о разных пустяках. Попутно я учила целительницу вязанию — с рукоделием дела у нее обстояли хуже, чем у меня.
— Так и занимайся, — ответила мне Марта, закончив старательно пересчитывать петельки. — Человечество тебя оценит. Через сотню-другую лет. Но тебе же надо, чтоб прямо здесь и сейчас, еще и ранг мастера дали.
— Я заслужила, между прочим! Хотя бы за тот артефакт, что сделала для императора.
— Хотелось бы посмотреть на его работу, — вздохнула она. — В газетах такое писали!
Я не удержалась и вытащила свой собственный мнемограф. Он был меньше и слабее того, что находился во дворце, но для двоих людей его влияния было достаточно. Несколько минут, и вместо мастерской мы оказались на озерном берегу.
Видимо, в тот день мнемограф, способный запечатлевать визуальные образы из памяти, вспомнился не случайно. Потому что очень скоро мне пришлось обновить свои навыки и знания.
За одним из завтраков Мартин сообщил, что мы приглашены на званый ужин. С Анджеем Котовским и его невестой, старшей дочерью герцога Строгера.
— Судя по твоему виду, ты не очень хочешь идти, — предположила я.
— Скорее, не хочу тащить тебя.
— Во дворце небезопасно?
— Не сказал бы, — неохотно признался Мартин.
— Значит, тебе просто не нравится Котовский. Так чего сразу не отказался? А-а-а, поняла. Ты пытался, но не получилось.
— Князь жутко навязчивый, — скривился маг. — И, к сожалению, игнорировать его, как раньше, больше не получится.
Крейн окончательно отошел от дел и фактически передал все свои обязанности и полномочия племяннику. Официальный статус наследника императора и поддержка герцога Строгера вынудили правительство признать Котовского. Даже канцлер, хоть и не был доволен появлением роанца в сенате, на открытый конфликт не пошел.
Еще год назад Анджей был чужаком и вынужден был искать встречи с главой СБ. На сегодняшний день уже Мартину приходилось если не подчиняться напрямую, то хотя бы проявлять уважение к принцу Грейдора. И злило его это неимоверно.
— Смотри на проблему шире, — предложила я. — Это отличный шанс официально представить Марту как вдову Петера. Если она удостоится встречи с князем, ни у кого не возникнет вопросов к ее статусу.
— Котовский пригласил нас двоих. Но… это хорошая идея. Я отправлю распорядителю запрос еще на одного человека.
— Князь будет не против, а Марта и вовсе в восторге.
С последним я, правда, немного ошиблась. Как невесте Петера Марте уже приходилось выходить в свет, но во дворце она никогда не была.
— Принц, герцог, барон… Что я там буду делать? — посетовала целительница, в очередной раз нервно поправляя прическу, увитую жемчугом.
— Ты тоже баронесса, пусть и вдовая, — напомнила я. — Мы уже опаздываем. Мартин, наверное, весь извелся.
Маг ждал нас в гостиной Марты, прикорнув на диване. При нашем появлении он как ни в чем не бывало поднялся, поправляя официальный мундир. Сна у менталиста не было ни в одном глазу. Придирчиво оглядел невестку и одобрительно улыбнулся.
Совсем некстати я вспомнила, что любовница Мартина, тогда еще моего ухажера, тоже была рыженькой, и сразу почувствовала себя этакой бледной молью. И платье, как назло, выбрала сдержанного темно-синего цвета, дивно гармонирующего с тенями под глазами — беременность не слишком меня красила. Марта же выглядела чудесно даже в черном платье. Траурные одежды давно не считались обязательными для магов, но Марта предпочитала так
