слову.
— И вторники я тоже ненавижу, — заключил Крайз.
Глава СБ был особенно строг к своим подчиненным по вторникам и пятницам, именно в те дни, когда Корбин Рихтер устраивал тренировки с фрау Шефнер. А учитывая, что сам Шефнер ночевал в эту ночь на службе… День обещал быть очень сложным.
Секретарь ждал своего босса в коридоре.
— Господин Шефнер, к вам жена пришла, — тихо шепнул он. — Сидит в приемной.
Менталист воспринял новость спокойно и даже как-то просветлел лицом.
— А ты, значит, трусливо сбежал?
— Хотел предупредить вас, — с достоинством ответил секретарь.
— Ну, будем надеяться, что двери в мой кабинет пока на месте, — хмыкнул Шефнер.
К его удивлению, Софи спокойно дремала на узком неудобном диванчике, положив ноги на клетку с кроликами. Услышав шум, она распахнула глаза и, деликатно прикрыв рот ладошкой, зевнула. И лишь затем без особой радости посмотрела на своего мужа. Судя по всему, пришла она отнюдь не извиняться.
— Проходи, — менталист открыл дверь, впуская жену в кабинет. — Клетку оставь здесь.
— Животных не любят только злые люди, — назидательно сообщила несносная чародейка.
— И не претендую на доброту. Чем обязан, София?
Она протянула мужу тонкую папку.
— Все, что ты просил.
— Значит, ты здесь из-за отчета? — Шефнер убрал папку в стол, потянулся было за таблетками от головной боли, но, заметив внимательный взгляд супруги, закрыл ящичек. София отчего-то вздохнула и, обойдя стол, уселась на деревянный подлокотник кресла и коснулась губами лба Мартина.
— Что ты делаешь?
— Выглядишь больным. Я подумала, вдруг у тебя температура. Ты хоть завтракал?
— Нет, — пытаясь скрыть растерянность, ответил Мартин.
От Софи пахло даже более приятно, чем он помнил, и это несколько сбивало с мыслей. Сердиться больше не хотелось. Хотелось притянуть жену к себе, удобно разместив на коленях, и просто наслаждаться теплом ее тела.
— Я тоже. Можно заказать что-нибудь. Или здесь есть одно местечко поблизости.
— Не могу, нужно уезжать по делам. — Шефнер с сожалением покачал головой и недоверчиво уточнил: — А ты чего такая ласковая? Что-нибудь еще сотворила?
— Еще? — интонации Софи не сулили ничего хорошего.
— Не слишком удачная шутка, — поспешно сказал Мартин.
— Шутка, значит? Ха-ха. Не буду отвлекать. Увидимся… когда-нибудь.
В самый последний момент маг успел схватить жену за руку. Она не вырывалась, что уже было неплохим знаком. В отличие от таившегося на дне серых глаз разочарования. Так было почти всегда во время их крупных ссор. Порой Софи могла выйти из себя из-за какой-нибудь мелочи или несколько дней возмущаться из-за несправедливости, которую, как ей казалось, он допустил по отношению к ней. Но когда что-то задевало чародейку по- настоящему… она делала вид, что все в порядке, пряча обиду где-то глубоко в себе.
— Я был непозволительно груб, но лишь потому, что испугался за тебя.
— Понимаю.
«Нет! — хотелось крикнуть ему. — Не понимаешь и никогда не поймешь! Иначе бы не поступала так». Но он прижал ее ладонь, отмеченную проклятой магией, к своим губам и тут же отпустил.
— Ты можешь злиться на меня, ненавидеть или презирать. Но лучше так, чем позволить тебе однажды умереть из-за собственной неосторожности.
Софи горько улыбнулась.
— Я не могу ненавидеть тебя. И злиться по-настоящему — не могу. Хотя, может быть, и стоило бы. — Чародейка зябко потерла ладони, но Мартину показалось, будто она стирает его поцелуй. — Пожалуй, я пойду. А то опять наговорю лишнего и буду жалеть. Или услышу то, что не хочу слышать.
Когда дверь за ней тихо закрылась, Мартин какое-то время сидел в прострации, глядя в стену, пытаясь собраться с мыслями. Стоило признать, это была ужасная идея — избегать жену. Глупостью было позволить себе думать, что так он наказывает Софи, а не себя. И делать вид, что не замечает, как покраснели и опухли от слез ее глаза.
На счету Мартина Шефнера было много плохих поступков. Но таким негодяем он не чувствовал себя уже давно.
