– Как же князю без дружины? – улыбнулся я в ответ. – Невместно! И мыслил я с великим князем об этом поговорить, да придется, видно, подождать. Или нет?
– Добре, – кивнул княжич. – Пройдемте в светлицу мою, а тут нам брячину соберут покамест.
В дверь за креслом прошли все, кроме братьев Варнавиных. Дед Матвей что-то шепнул им, и они, поклонившись княжичу, ушли. Светлица княжича была немногим меньше той, откуда пришли. Тут тоже имелся большой стол. Я кивнул деду Матвею, и он поставил на стол тот ларец, в котором у нас хранились записи и наша карта. Пока Кубин доставал карту, я спросил парня:
– Скажи, Владимир Юрьевич, а где великий князь?
– Во Владимир уехал, по делам. Мне велел тебя встретить. Если с тобой вопрос благополучно разрешу, то даст мне на кормление Москву.
Понятно, как я и думал. Рейтинг великого князя упал еще на один пункт, а его сына, наоборот, поднялся.
Расстелили карту, увидев которую княжич, подняв брови, удивленно сказал:
– Дивно сие. Видел я такое уже, только гораздо меньше и на коже нарисовано.
Владимир Юрьевич склонился над картой и сразу нашел на ней Нижний Новгород. Потом, проводя пальцем по синим линиям рек, стал читать названия крепостниц и городов.
– Я так мыслю, это Ока.
– Да, Владимир Юрьевич.
Парень остановил палец у Рязани, а дед Матвей сказал:
– Вот сюда монголы нанесут первый удар.
Княжич поднял голову:
– Рязанское княжество имеет большую дружину и крепкие стены крепости. Князь Юрий Игоревич – весьма умелый вой.
– Монголы придут большим числом. Кроме них будет множество мелких ханов из покоренных народов и выставивших своих воинов как данников. Всего в орде будет больше двенадцати темников. И не надо считать их плохими воинами. Данников можно разбить легко. Но если во главе встанет монгольский начальник…
Дальше я рассказал о войске и тактике монголов. Об их вооружении и применении ими осадных орудий и китайских инженерах при них. Рассказал так же, что при обычном, принятом у русских построении рати поражение неизбежно. И то, что все наши города можно взять за неделю, особо не напрягаясь. Когда я закончил, княжич посмотрел на деда Матвея и спросил:
– Ты тоже так считаешь?
– Да, Володьша, мыслю, так и будет.
Княжич задумчиво стал ходить туда-сюда.
– Так, значит, первый удар поганые нанесут на Рязань? – спросил Дорофей Семенович. – Что ж, понятно почему. А что ты, Владимир Иванович, предлагаешь сделать?
Вот это вопрос по существу.
– Первое, это собрать наиболее подготовленных ратников и обеспечить хорошей броней. Как у нас. Второе, свести всех воев в два-три отряда. Третье, подготовить ратное поле, какое удобно для нас, а именно – построить гуляй-город, который надежно укроет от стрел. В эффективности такого метода бояре уже убедились. Иван Григорьевич может подтвердить.
Боярин Бедата кивнул:
– Верно сие.
– Что значит – эффективность, и с чем ее едят?
На вопрос Дорофея Семеновича ответил княжич:
– Это по-латыни, эффектиус значит лучшее действие.
Боярин понятливо кивнул, а я продолжил:
– Согласитесь, стрелять из-за укрытия по крутящейся перед строем коннице лучше, чем под ливнем стрел. Так мы можем обороняться долго, что сбивает монголов со стратегической линии. Им придется атаковать строй в лоб. А тут приспособы, вроде ежей, сведут на нет конную атаку. Монголам придется идти на сечу пешими, а там мы их и прищучим.
Дорофей Семенович сдвинул брови:
– Что за ежи такие?
Кубин тут же достал из ларца бересту с чертежом ежа и стал пояснять:
– Сделать такие легко, даже на месте. Для одного ежа достаточно три саженных кола в полтора вершка толщиной. Колья-то вкопать зимой трудно, а вот ежи сделать можно сразу, да еще связать между собой три-четыре, чтоб не растащили.
– Доброе решение, а, княжич?
