Главное – дозоры поганых тут уже прошли и ничего не заметили.
Я позвал обозного старшину:
– Егор!
От первых саней выскочил Егор Суромяк, на ходу скидывая шапку.
– Тут я, княже.
– Егор, заводи обоз на холм. Помнишь ли, где подниматься надобно?
– Помню, княже, как не помнить!
– Тогда заводи обоз и начинай гуляй-город ставить. И шапку надень, продует буйную головушку-то.
– Не продует, – весело ответил Суромяк, тряхнул кудрявой головой и, взгромоздив шапку, заорал: – Возьни! Тяни в холм за мной.
Обоз медленно стал заползать на холм, больше забирая к краю леса.
– Я так думаю, авангард поганых как раз рядом по Оке проходит. Пора начинать бузу.
Кубин и Коловрат согласно кивнули. Этот вопрос обсуждался не раз. Если орда в сто – сто двадцать тысяч человек с табунами на четыреста тысяч лошадей – плюс обозы с отарами – двинется только по руслу Оки, с шириной в среднем восемьдесят сажен, то вся эта орава растянется на двести верст. Но Батый и его темники, особенно старый вояка Субэдэй, поступили вполне логично. Так растягивать свое войско они не стали и отправили часть войск, обозы и стада в обход. Этим мы и воспользовались, угнав отары и табуны и лишив каждого монгола одной заводной лошади с запасами мяса.
Но надеяться только на расчеты движения врага было бы глупо. За всеми эволюциями основной части орды следили мои разведчики, набранные из лесовиков, и я точно знал – где находится в данный момент Батый.
– Тимофей Дмитриевич и ты, Макар Степанович, – сказал я сотникам, – берите свои сотни и к Оке идите. И раздраконьте Батыя так, чтобы не только тумен в погоню послал, но и сам мстить отправился. А мы тут встречу организуем.
– Это мы с радостью! – засмеялся Макар Степанович. – Сделаем так, что Батыйка за нами козлом прискачет.
– Только помните, к этому полю возвращайтесь по вешкам.
– Да, княже! Помним.
– В засаду бы не попали, – сказал Коловрат, провожая взглядом уходящие сотни.
– Не попадут, – сказал я в ответ, – Макар Степанович и Тимофей Дмитриевич – бояре опытные.
Но все равно в душу закралось сомнение: а вдруг в пылу отхода забудут, как именно по перелескам надо пройти. И вдруг попадут под свои же мины? Нет, надо будет по ратнику для пригляда у мин оставить.
– А ворон-то улетел, – проронил Кубин. – Вроде каркнул напоследок.
Мы обернулись – черная птица уже скрылась за верхушками деревьев.
– Да ладно, Матвей Власович, – сказал Коловрат, – это простой ворон. Летел-летел по своим делам, сел отдохнуть, потом каркнул себе в дорогу и дальше полетел.
Перекрестились и, взнуздав лошадей, мы поскакали на холм.
А гуляй-город рос на глазах. Уже были установлены внешние щиты, и начали сборку следующего ряда, а в центре воздвигалась целая крепость. Мужики споро таскали из-за холма бревна и укладывали в венцы под крики Суромяка и его подручных.
– Этот ко второму ряду неси… – указывал Егор. И тут же кричал другому: – Куда тащишь? Видишь, это к пищалям лага?..
– Демьян! – позвал я Горина. – Зови десяток Егора Русака. Пусть они берут сани под черной рогожей и ждут меня у подножья. А остальных новиков пошли в лес. Там в ручье пусть набьют прорубей и воду носят. Надо хорошо пролить все щиты, стены и навесы, чтобы льдом покрылись.
На лице Горина написано желание поехать с десятком Русака, но просить об этом Демьян не стал.
– Сделаем, княже.
– Изрядно! – крутил головой Коловрат, удивляясь быстрому возведению крепости. – Мыслю, заранее все срублено?
– А как же, – довольно ответил я, – за три дня тут все подготовили.
Евпатий посмотрел на поле и показал на противоположный холм.
– Я так понял, адская машина в той высоте?
– Да, – кивнул я, – мы выкопали яму и ров до леса. Заложили фугасы. Закрыли двойным накатом бревен, заваляли землей. Детонация заряда от терочного запала. Хитрый механизм сделали, Рябов постарался. Посмотри на ту сосну… ту, что сразу за холмом… самая высокая.
– И что на ней? – пригляделся Коловрат.
– Если хорошо приглядеться, то можно увидеть дощечку меж веток. Если по ней попасть хотя бы стрелой, то сработает механизм, и фугас взорвется. Если монголы задумают сосну свалить для своих целей, фугас все равно взорвется, но надеюсь, это дерево они не тронут.
– Где эта дощечка? Я ничего не вижу… – покачал головой Евпатий.
– Зато я вижу…
