все дела! Дорогие цацки у этой крали, говорят. Сейчас и не за такое прикалывают! Ну а злодеев потом найти не проблема, сами во всем признаются. А он, нарком, тут при чем? Да ни при чем он вовсе! Чай, в телохранители не нанимался. И он взял трубку:
– Саркисов. Двух сержантов ко мне. Каких-нибудь поплоше. И таких, чтоб мордами на урок походили. – Уж с мордами-то, надо полагать, проблем не будет. – Обоих потом – на списание.
Да, морды были те, что надо, загляденье! Саркисов свое дело знает. У одного под глазом фингал здоровенный красуется, у второго нос набок, отчего все время шмыгает, как простуженный.
Нарком почти ласково спросил:
– Значит, это у нас и есть сержант Хренков и сержант Колуев?
– Так точно, товарищ народный комиссар!
– Точно так, товарищ народный…
– Ладно, ладно, – глядя на этих недоносков, улыбнулся нарком. – Ну а увечья где, герои, получили?
– Да там капитан один позавчера расходился в ресторане. Капитан Блинов.
– Здоровый, черт! Насилу сладили!
– Ну, что сладили – молодцы, с этим Блиновым мы разберемся еще. А сейчас дело у меня для вас будет деликатное. Вот адресок: выучить наизусть, а записку уничтожить. Под видом сантехников пойдете туда и будете, не сходя с места, ждать в подъезде сколько потребуется, хоть день, хоть неделю. И чтобы ни у кого никаких подозрений!
– Так ить ежели сантехники столько времени в подъезде сидят, – решился вставить тот, который с фингалом, – их же все приметят. Наверняка куда надо сообщат.
Гм, а не совсем дурак!
– А можно мы лучше алкоголиками будем? Дозвольте, – просморкавшись, предложил второй. – В моем вон подъезде алкоголики себе хазу устроили, сутками там ханку жрут.
Тоже соображает, хоть с виду дурак дураком.
– Дозволяю, – кивнул народный комиссар. – Тем более что рожи у вас сейчас вполне подходящие. Только глядите там у меня, сами не нажритесь: дело государственной важности.
Оба вытянулись, готовые внимать, но народный комиссар отмахнулся:
– А с деталями вас ознакомит капитан Саркисов.
Глава 27
Сын палача
– Так и будем разговаривать? – бросил Юрий в темноту.
– Сначала все шторы задерните, – отозвался тот.
Юрий на ощупь задернул все шторы, что были в квартире, потом включил свет и увидел совсем еще юнца, лет шестнадцати, не больше. Одежда его была перепачкана сажей.
– Как ты сюда проник? – поинтересовалась Катя.
– Через камин. По трубе, – мотнул головой мальчишка. – Никто не видел. Не бойтесь, больше никто в эту трубу не пролезет, она узкая.
Юрий пригляделся к пареньку. Тот был тонок и гибок, словно ящерка; пожалуй, и вправду мало кому еще удалось бы пролезть в эту трубу.
– Как тебя зовут? – улыбнулась Катя.
– Викентий, – ответил тот почему-то с вызовом.
– Редкое имя, – прищурилась девушка. – Знали мы одного человека по имени Викентий.
– Это мой отец, – кивнул паренек.
– У Викентия были дети? – удивился Юрий. – Он ничего такого не говорил.
– Он и мне велел называться сиротой… Но он меня научил всему, что умел сам. Я даже, честное слово, умею то, чего он не умел.
Юрий посмотрел на него внимательнее. Викентий-младший был довольно щупл, но в лице у него действительно имелись общие черты с покойным палачом.
– Отца убили, – хмуро сказал паренек.
– Мы знаем, – вздохнула Катя.
– И убийц твоего отца больше нет, – добавил Юрий.
– Их убили?
Юрий кивнул.
– Когда?
