– Ну, что тогда всё росло медленно, жратвы не хватало, многие валили из Города к старообрядцам, а потом удобрения доработали, и соя начала переть, и остальная еда тоже, – сообщила Алекс скороговоркой и вывернулась из рук Кима. – Слушай, ты бы по спешил, у тебя же времени осталось только до вечера.
Это была чистая правда; хотя, что бы изменилось, будь у него времени хоть до скончания века, Ким не представлял. Уныло войдя в теплицу, он остановился и осмотрелся. За эту неделю листья начали желтеть и никнуть уже не на нескольких кустиках, а практически повсюду. Соя умирала.
Ким глядел на ровные ряды понурившихся растений и думал о распределении ресурсов. Соя погибнет, и кто-то будет голодать. Кто? И чья это будет вина?
Но он же не виноват, что он не механик! Не его нужно было сюда посылать, а нормального профессионала, такого, как Мак!
Стоп… Ведь Мак-то уже был здесь, был несколько раз и ничего не нашёл. Если только Мак не параноик, если поломка действительно есть – почему он её прошляпил?
Зажмурившись, Ким вызвал в памяти шефа: как он гордится тяжкой трудовой юностью, как презирает пластфоны, как достаёт механиков требованием всюду носить с собой ключ на десять и спать с ним под подушкой… Мак – работяга, упёртый старый чёрт. Будет по сто раз перепроверять трубы и стыки, но с колеи не сойдёт. Если он что-то и упустил – это то, что связано не с механикой.
Взгляд Кима упал на процессор с датчиками. Нормальный режим работы, неисправность исключена. Но вдруг он ощутил прилив вдохновения: а что, если это не неисправность? Что, если процессор поддерживает нормальный режим – для заданной программы? Маку не пришло бы в голову…
Ким впился взглядом в показатели: влажность в норме, давление в трубах в норме, концентрация питательного раствора в норме…
И вдруг он понял.
Как раз в этот момент включились спринклеры, разбрызгивая во все стороны ядовитую смесь. Ким медленно поднял руки и снял защитный шлем.
Когда он ворвался в мастерскую, его волосы ещё были мокрые, за шиворот стекала вода, к тому же он забыл снять белый комбинезон.
– Обратный ход!
Из-за дальнего стеллажа выехал на своём кресле встревоженный Ришат, Алекс и Ильнур просунули головы сквозь полки с другой стороны. Мак, от стола которого разлетались во все стороны синие искры, поднял голову и наставил на Кима слепое окошко сварочной маски.
Ким с налёту упёрся в стол ладонями и подался вперёд над грудой железа:
– Я знаю, в чём дело в «пять-десять».
Мак ещё секунду таращился на него киборгоподобной головой, потом резко задрал маску на лоб и отрубил:
– Врёшь!
– Нет. Но мне нужна ваша помощь, чтобы убедиться.
– Да ну? В чём?
– В том, что вода в системе полива течёт задом наперёд.
У Мака отпала челюсть. Алекс взволнованно пискнула.
– Да ты сбрендил, парень?
– Она чистая. Мы не то что плохо кормим сою, мы вообще её не кормим.
– С чего ты взял?
– Я десять минут стоял под спринклерами, – ответил Ким, и в подтверждение с его носа сорвалась и шлёпнулась на сварной шов холодная капля.
– Ты сдурел?! – зарычал Мак, как будто не желал Киму мучительной смерти только этим утром. – Ты же мог насмерть травануться, идиот!
– Не мог, – Ким твёрдо поглядел Маку в глаза. – Помните, вы сказали, что эта химота вонючая? Так вот ничем она не пахнет. И вкуса нет. Может, вы всё-таки пойдёте со мной и поможете или мне всё самому делать?
По дороге обратно в теплицу, уже вместе с Маком, Ким начал сомневаться, правильно ли он сделал, не связавшись сразу со старшим анализатором. Механик что-то пока не выглядел слишком весёлым: он хмурился пуще прежнего и бросал на Кима тяжёлые взгляды исподлобья. Если Ким прав, значит, Мак таки раззява. Уж, наверное, ему не очень хочется, чтобы Ким был прав.
Когда они добрались, спринклеры ещё вовсю работали, и Мак торопливо нацепил комбинезон, но шлем надевать не стал.
– Я же могу ошибаться, – попытался остановить его Ким, но старший механик, не слушая, вошёл внутрь. Ким видел через окно, как он стоит под струями воды, как проводит пальцами по щеке и облизывает их…
– Етитская сила, парень, да ты прав!! – проревел Мак, просунув мокрую голову в дверь диспетчерской. На его грубом лице медленно расцветала лучезарная ухмылка небритого тролля. – А я-то как был прав, ядри его! Вырубай пшикалки и тащи-ка мне сюда инструменты!
Ким взялся за тяжёлый ящик и ухмыльнулся не хуже механика, представив, как утрёт Индре нос сегодняшним отчётом.
А вечером в мастерской была пятница, и на этот раз Ким не пошёл домой. Огромный стол Мака заставили флягами с корнбиром и пакетами острых
