умрёте, если будете жить один ? сгинете, как только ликра станет слишком грязной. Для жизни вам нужен кто-то ещё ? ещё хотя бы одно живое существо, и тогда вы сможете чистить ликру и так сохранять своё существование. Ликра ? это единство. Соединяясь ликровыми венами, большинство механоидов могут обмениваться информацией: заключать сделки, разговаривать… ликра ? это общение, ликра ? это прогресс. Мы едим ликровое молоко ? секрет механических сердец и балуем себя продуктами его переработки ? такими, как творог или табак, чай. Но обычно механоиды едят больше, чем производят, значит должен быть кто-то, кто производит больше, чем ест. Такие, как госпожа Линн. Вы испытываете к ней сыновья чувства, мастер Райяк? Ведь её волосы взращивают все эти зёрна в оранжереях, а вы, тойя, так близки к зёрнам. Они тоже ? некое соединение органики и ликры, которые не являются механикой, но которые могут передать дальше через себя жизнь. Заметьте, в вас, как и во мне, нет ни одной цельномеханической части. Посмотрите на моё запястье ? на нём так же, как и у вас, нет ликрового клапана. Но в вас течёт ликра ? она одна, ни единой капли крови, и ваши руки ? это жизнь, господин Райяк. Нечто, чего я лишен.
Тойя опустил голову, вертя пальцами шляпу. Он смотрел на руки сидящего рядом с ним существа. Раньше он никогда не замечал, что его запястья созданы из сплошной органики. Это было уродством, хотя таковым и не выглядело. Этим рукам это, скорее шло. Собеседники некоторое время прибывали в тишине. Потом мастер Райяк обронил:
? Вы одеты по последней моде, ? помолчав немного, он объяснился, ? мне отчего-то всегда казалось, что вы должны быть одеты старомодно. Как несколько поколений назад. Не знаю, почему я так думал, ? он усмехнулся, ? каждый раз удивляюсь, что одежда у вас современная. Скажите снова, ? нервно продолжил он, ? сейчас я хочу слышать это ? зачем я вам нужен? Неужели я и правда ? нужен вам? Всё… что мы делаем ? скажите, это нужно?
? Есть души в пограничных состояниях, господин Райяк. Они могут достигнуть своего пика и отдаться мне, или нет ? прожить до старости и умереть своей смертью. Последний вариант не нравится мне, ведь мир растёт, его нужно питать силой камней, что в сердцах городов. Иначе, не хватит ни мощности на расширения, ни силы для секреции ликрового молока. Камни, как вы знаете, берутся из душ лучших механоидов. Тех, кто обличён даром. Я забираю их на самом пике, и вы нужны мне чтобы приводить моих жертв в нужное мне состояние. Вы ? раздражитель, катализатор, вы, господин Райяк ? ходячий эквивалент вызова. Глядя на вас они все вынуждены спросить себя ? что они такое? И… ответить. Впрочем, конечно, я могу подобрать вам замену. Скажите мне, ? улыбнулся его собеседник, ? вы верите, что я существую?
? Вы… спасли меня из огня, но, когда мы закончим разговор, вы встанете, сделаете несколько шагов, и исчезните, просто растворившись в воздухе, будто вас и не было никогда. Я хочу думать, что от пожара спасся я… сам. И именно я сам не смог её спасти.
? Так и есть, до последнего слова ? так и есть, ? сообщил мастеру Райяку его демон, бросив на тойю колкий взгляд бирюзовых глаз, ? Я существую, мастер Райяк, а вы ? живёте. И мы заключили сделку. Её срок определяю только я. Она ? нерасторжима. Ваша супруга погибла потому, что вы не пожелали её спасти. Вместо неё вы спасли другое существо, чьё имя вам известно.
Мастер Райяк протянул ему бумагу, тихо сказал:
? Вот имя, ? уделив записке меньше секунды, мужчина сжал её в кулаке. Открыв, через мгновенье пальцы, стряхнул с ладони пепел:
? Это возможно.
? Значит, на этом всё?..
? Мне кажется очень верным ваш выбор, господин Райяк. Вы не витаете в облаках и спасаете только то, что действительно возможно спасти, но я рекомендую вам впредь не испытывать мою благосклонность,? с этими словами он поднялся в полный рост, направился к дереву и, сделав несколько шагов, исчез.
Вернувшись домой, тойя спал, в тёмном смятении не кошмарных, но муторных видений, пытаясь найти удобное положение на казавшихся ему грубыми, почти острыми шелковых простынях. Проснулся рывком, в три часа пополудни: был полностью раздет, прохладная влажная ткань покрывала всё тело с головой. Устал, замёрз почти до крупной дрожи, но холод снял боль. Плакал. Новый сотрудник утирал ему слёзы, чтобы их солёные горячие струи не ранили. Стыд.
Кафе у часовой башни было выполнено в светлых тонах, пастельные разноцветные занавеси, подушки на стульях, расписные узкие скатерти на столешницах из разноцветного стекла. Чашки крупные, однотонные белые, и словно резные, чёрные непривычно тяжелые чайные ложки. В меню много миниатюрных порционных сладостей и острых закусок, сытных блюд ? лишь необходимый минимум. В это кафе приходили не есть, оно не бывало заполнено, что сказывалось на цене, но полностью подходило для неспешных длинных разговоров вне дома.
? Моя милая Линн, моя… милая Линн…
? Сходит с ума, ? подсказал своему жениху тойя. Господин Венд поднял на него взгляд, желал разозлиться, но вместо этого снял очки, дрожащими руками касаясь глаз у переносицы. Плечи задрожали, ? подумайте о том, ? мягко произнёс мастер Райяк, ? что однажды я уйду. Это случится через двенадцать лет, или пятнадцать лет. Быть может позже, но я уйду, я оставлю вас и госпожу Линн, мы больше не встретимся. Господин Венд, ? тойя коснулся его плеча, пытаясь заглянуть в глаза, и мужчина отнял руки от лица, их взгляды встретились, ? но прежде, чем я уйду ? я буду рядом, и вы не будете нести это бремя в одиночку. Вы не будете один…
? Центр знает, ? дрожащим голосом, почти не скрывая злости произнёс господин Венд, но последний слог отдавал горечью. Колючей, глубокой,
