со своим кредитором?
Лада живописно рассказывала, как она чуть было не умерла от страха, когда Джованни обнаружил ее в кухне. Как не ожидала от любовника боксерских хуков, но когда дело дошло до убийства, Лада смешалась, сказала, что все происходило как во сне, что не помнит, как ударила его ножом, как порезала руки, видела только расплывающееся пятно алой крови на рубашке Джованни и кровь, капающую с порезов на ладонях.
– Боже мой! Бедная Ладка! – ахала Тина. – Как ты это все пережила?
– Говорю же, была как во сне!
– Да еще и под кайфом, эта сволочь Джованни, царствие ему небесное, пристрастил ее к кокаину, – вставила Виолетта.
– Шутишь? – переспросила удивленная Тина.
– Нет, всю дорогу проспала, а когда не спала, трясло как осиновый лист, и брюзжала как старый дед.
– Ветка, хватит представлять меня как законченную наркоманку! – вскипела рассерженная Лада.
– Я на тебе крест не ставлю, но считаю, что курс лечения ты пройти должна, – твердо ответила Виолетта.
– Уж лучше курс лечения, чем твоя геологическая экспедиция, – зло рассмеялась Лада. – Представляешь, Тин, наша супермодель убеждена, что лучшим прикрытием для нас будет экспедиция.
– Она не так уж и не права, – ответила Тина.
– И ты? – злилась Лада и вдруг предложила. – Может, бросишь свое кино и рванешь вместе с нами?
– Я бы с удовольствием, в качестве смены обстановки. Но у меня школа, с первого сентября начинаю занятия в девятом классе.
– Не поздновато ли? – ехидно спросила Лада.
– Учиться никогда не поздно. Вет, – обратилась Тина к Виолетте, – а у нее и в правду характер испортился. У нас есть частная клиника, недешевая, но ради здоровья подруги и собственного спокойствия никаких денег не жалко, да и те я из Бернса вытрясу.
– Подумаем над этим, Тина, а сейчас мы куда направляемся? К тебе нельзя.
– Не ко мне. К одному молодому человеку. Живет он правда далеко от центра, но в данном случае это удача.
Тина вырулила на широкую улицу, среди пятиэтажек которой высилась современная жилая высотка, окруженная узкими стрелами кованой изгороди, во въездных воротах шлагбаум и будка охраны. Тина опустила стекло и обратилась к охраннику:
– Вас должны были предупредить, мы к Давиду Коткину, пятьдесят девятая.
Охранник нажал несколько кнопок на пульте, поднял шлагбаум, и Тина проехала на стоянку.
– Выходим, – скомандовала Тина. – Лада, твою сумку возьму я, спрячь ладони в рукава джемпера.
Лада кивнула в ответ. Быстро темнело. На стоянке зажглись фонари на невысоких тонких ножках, стилизованные под старину. Парадное сияло чистотой, а зеркало лифта отразило уставшее лицо Виолетты и сосредоточенное Лады.
– Мы похожи на уродин, – буркнула Лада, поправляя пряди волос.
– Отродясь не проводила за рулем столько времени, – пожаловалась Тине Виолетта, – кажется, усну на ходу.
– Не спать, – подбодрила их Тина, – еще душ и ужин.
– Слава тебе, господи! – воскликнули путешественницы.
Она бежала узкими улицами какого-то неизвестного ей старинного города, расстояние между растрескавшимися стенами древних строений становилось все меньше и меньше и вскоре превратилось в щель, и острые края разрушенных веками камней цепляли одежду и царапали кожу. Дикий страх толкал ее дальше, она задерживала дыхание в надежде протиснуться сквозь западню к свету, тонкому как игла, прошивающая края каменных одеяний. Она становилась такою же узкой, вытянутой вверх в своем стремлении, и не чувствовала своих членов, лишь высокий навязчивый звук, напоминал ей, что плоть ее на грани разрыва. Она перевела дыхание и снова устремилась вверх, дальше от того ужаса, что настигал ее и звучал в ушах диким фальцетом. Голова ее на жирафьей шее протиснулась сквозь острые, как ячейки терки, края плоскости и вынырнула на поверхность.
Лада открыла глаза, скинула с себя колючий плед, отмахнулась от надоедливого комара, мучившего ее своим писком, и, опустив ноги на пол, села на постели.
Постелью для нее послужил диван в гостиной. Как человеку, проведшему за рулем много часов и не сомкнувшему глаз, Виолетте определили более удобную постель в гостевой спальне. Она нащупала ступнею вельвет мужских тапочек, окунула туда озябшие ноги, стянула со стула мужскую рубашку, пахнущую утюгом и едва различимым запахом мужского одеколона. Запах ей понравился. Пошаркав в полумраке гостиной и раскрыв шторы, она увидела редкий горящий свет окон дома напротив и решила, что на дворе уже ночь. Этот ужасный сон! Вряд ли получится снова уснуть, но поймать назойливого комара надо обязательно! Счастливая Ветка, дрыхнет и не заботят ее никакие проблемы, а тут! Надо бы поискать хозяйскую аптечку, вдруг повезет?
С этой мыслью Лада вышла из гостиной и увидела свет из открытых дверей столовой.
Стараясь тише шаркать великоватыми тапочками, она заглянула в просторную комнату, разделенную на собственно кухню и небольшую столовую. Молодой человек в пижаме стоял около огромного холодильника и большими глотками пил молоко из высокого стакана.
– Не спится? – невинно спросила Лада.
От неожиданности молоко выплеснулось на пижамную куртку и юноша, захватив пальцами рукав, стал яростно тереть ее, похоже не зная как реагировать на приход незнакомки в рубашке на голое тело.
– Ох, простите, я не думала, что напугаю вас. Вы ведь знаете, что у вас гости?
– Да, конечно, – наконец проговорил он. – Тина Андреевна попросила принять вас… на несколько дней.
– Это, наверное, ваша рубашка? – спросила Лада и, специально, что бы смутить его подернула ее за ворот, в разрезе из расстегнутых пуговиц мелькнула смуглая грудь.
Давид сглотнул и, не сводя глаз с Лады, проговорил:
– Моя, и тапочки…
– Мы вас, кажется, раздели, – хихикнула Лада, забавляясь ситуацией, и протянула Давиду руку. – Меня зовут Лада, Лада Кренникова.
– Давид Коткин, – представился юноша и пожал протянутую забинтованную ладошку.
– Мою спящую подружку зовут Виолетта, она известная модель, – зачем-то приврала она, стараясь понравиться, – утром познакомлю вас, она красивая,…блондинка.
Вам нравятся блондинки?
– Да, – брякнул Давид и замолчал.
– Какая жалость! Сколько раз в своей жизни я пожалела, что не родилась блондинкой, но вы сами видите, как смешно бы выглядела, вздумай я покрасить волосы.
– Вы очень красивы, – выдохнул Давид, все еще держа в руках стакан с недопитым молоком.
– Ветка самая красивая из нас, – с уверенностью сказала Лада.
– Красивее Тины Андреевны? – спросил искренне изумленный Давид.
– Ах, вот оно что! Вы влюблены в Тину!
– Нет, нет, – запротестовал он, – я просто считаю ее красивой женщиной.
– Бедняжка, вам придется трудней, чем Парису, завтра мы посмотрим, кому вы отдадите первенство! – Лада забавлялась его смущением. – Ну, раз вы такой радушный хозяин, то, может быть, найдете из чего можно соорудить сэндвич? – спросила она.
– Да, да, – заторопился Давид и поставил стакан на столешницу, – сейчас я сделаю…
– Давайте так, – предложила Лада, – сэндвичи я сделаю сама, а вы пока принесете, что-нибудь выпить… не молочное. Ну, так как?
– Шампанское?
– Не тот случай, – и тут же осеклась, – за наше знакомство, конечно, подойдет и шампанское, но в
