— Где он? — перебил, не утерпев, Тарус.
Урхон оскалился, но не злобно, как рассерженный пес, а довольно:
— У Аргундорской гряды. Идет на юг, к руине.
Тарус спал с лица.
— На юг? К Драконьей Башне?
Песиголовец кивнул, совсем по-человечьи:
— Да. Недавно туда ходил орк-кондотьер… Он не вернулся.
— Яр далеко был от нее, когда ты пошел нам навстречу? — Тарус уже взял себя в руки и говорил спокойнее. Что толку убиваться, когда нужно выправлять происходящее?
— Думаю, что сейчас он как раз на подходе…
— Ваши стерегут его? Они пустят его в руину?
Урхон пошевелил ушами; видать, это означало нечто вроде пожимания плечами у людей.
— Стеречь-то стерегут, но отчего же в руину не пускать? Анча будет ждать его у башни. А потом пойдет следом, куда бы Яр ни направился.
— Упустим, чародей, — хмуро предрек Боромир, стоявший сбоку и внимательно слушавший песиголовца.
Тарус отмахнулся:
— Погоди, не каркай…
Вдруг подал голос Омут-Молчун.
— Там еще одна руина есть, чуть дальше. Так мыслю, что прежде чем идти назад, в долину Банерона, Яр и туда наведается.
— Точно, — подтвердил Урхон. — Он и перед Драконьей Башней по руинам шастал, где-то на севере. Мы его на обратном пути и перехватили.
— Значит, нечего языком молоть. Не хватало еще чтобы Книги достались…
Тарус умолк на полуслове, хотя каждый в отряде ждал: как же он назовет темного печенежского чародея-недруга? Тарус никак не назвал.
— Кто пойдет назад, на встречу с датами?
Он обвел глазами пестрый кондотьерский отряд:
— Похил?
Лойдянин сдержанно кивнул.
— И ты, Боград… Со своими.
— Добро, чародей, — отозвался венед.
Бело-голубые плащи венедов на равнинах Лореадора не вызовут никаких толков-пересудов, да и окрестности Тинзкого моста товарищи Бограда знают куда лучше остальных. А главное — Боград и сам немного чародей… Разберется, если что.
Боград с братом, двое уцелевших близнецов — Чеслав и Вавила, крепыш Болеслав и решительный Похил тотчас же, не теряя ни секунды, направились на запад, вскинув на прощание руки.
— В замках всадников будут знать, куда мы направимся! — крикнул, обернувшись, Боград.
— Удачи! — отозвался Тарус. Но голос его был невесел.
— Интересно, — протянул Боромир, — Йэльм уже успел добыть сапфировый меч?
Тарус покосился на него:
— Хотел бы я знать! Однако в путь, други. К Драконьей Башне…
Нацепив полоски скорого шага, отряд заскользил на восток. К мосту через пролив.
За стрельчатым окном заунывно выл аргундорский ветер. Саят мерил шагами зал в Банероне, ожидая известий. Пора бы уже появиться Ярову пучеглазу с новым словом. Несколько дней назад он стремительно влетел в открытое окно, пропищал «С-солото!» и вцепился в ткань Саятова плаща. Саят его напоил и отправил назад, к Яру. По времени мальчишка-кондотьер уже должен был достичь Драконьей Башни…
Бэйн еще вчера отбыл в Маликор. Видимо, поглядеть на свежий выводок грифонов. Саят усмехнулся: в случае необходимости он мог призвать кое- кого пострашнее, чем несколько грифонов, но зачем об этом твердить раньше срока?
Вновь зазвучали шаги в зале, отдаваясь от стен слабым эхом. Саят ждал…
Ближе к вечеру за окном мелькнула неясная крылатая тень. Саят насторожился, приблизив лицо к желтоватому стеклу. Так и есть, пучеглаз. Устало взмахивая крыльями, носится у окна.
Окно тотчас распахнулось, и крылатый скользнул внутрь. Миг, и он, шурша кожистыми перепонками, неуклюже свалился на стол. Похоже, он очень устал. Затворив окно, Саят приблизился, всматриваясь. Удивленно поднял брови.
Это был не Яров пучеглаз.
Крошечный вестник растопырил крылья и тоненько пропищал: «С-сфанн! С-сфанн!» А потом свалился без сил. Саят тотчас напоил его кровью и,
