равновесии небесные и земные силы, дабы человеческий род имел где жить, воздавая хвалу тому, кто Выше, глядящему единственным Оком, что навсегда осталось внизу, среди людей.
К концу двадцать четвертого года, к весне все того же года Тигра-воина, Место так выдыхалось и слабело, что даже присмиревшее Око выплескивало наружу потоки своей мощи. Землетрясения и бури становились особенно сильными и свирепыми и случались в эту пору гораздо чаще, чем обычно.
Сейчас же Орлы утащили Око из двенадцатого Места на склонах Фын-Бая. Матурана спрятал его, но ничем не сдерживаемая сила святыни с каждым днем все сильнее сотрясала горы. Бураны и снегопады бушевали на отрогах Сао-Зу. У посланников оставалось совсем мало времени.
В первый день они перевалили через отрог Пе. Огромный диск заходящего Солнца висел над горами, словно перезревший плод южных деревьев. Сытный ужин и крепкий сон восстановили молодые силы, и, когда Солнце нехотя выползло из-за пиков на востоке, все трое были готовы к новому переходу. В первый день посланники не разговаривали друг с другом, погруженные в собственные мысли. С утра пришли новые, прогнавшие озабоченность. В конце концов они не мальчики. Монахи пятого круга, и если им доверена такая миссия, значит, она им по плечу.
Молчание нарушил Су То — южанин.
— Эй, чужеземец, только ты знаешь, где спрятано Око. Мне кажется, что это несправедливо. Тебя направили с нами, а не нас с тобой. Все решать должны мы с Дааном.
Матурана, весь вчерашний день прошагавший в двух шагах впереди монахов, так что тем волей-неволей приходилось следовать избранному им пути, согласно кивнул:
— Я и не думал оспаривать ваше первенство. Но как я расскажу вам о тайнике? Для этого нужно прийти на место. Знаете озеро Десяти Гротов?
Дан знал, хотя ни разу не видел его и не приближался ближе чем на недельный переход. Оно значилось на картах, издревле изучаемых монахами, одинокое горное озеро, походившее на петушиный гребень.
— В Гротах? — хмыкнул Су То. — Надежно. Сам-то хоть отыщешь его вновь?
Матурана всем видом показал, что на глупые вопросы отвечать не собирается; впрочем, Су То и не ждал ответа.
— Ладно, пошли, — проворчал Даан. — Но не вздумай хитрить, чужак.
В голосе его звенел вечный лед.
«Не наткнулись бы на Око Орлы, пока мы идем к озеру. Наверняка в тех местах шныряют десятки их лазутчиков», — подумал северянин. Он не ошибался: лазутчиков хватало и здесь. За троицей именно в этот момент наблюдали две пары любопытных глаз. С двух сторон…
Посланники спускались в узкое ущелье за отрогом Пе, укутанное плотной утренней тенью. Внизу, параллельно отрогу, тянулась старая тропа. Если, выйдя из каменных врат ущелья, свернуть влево, то тропа спустя день-другой (смотря как быстро идти) сольется с Северо-западным трактом, ведущим в Столицу. Если же свернуть вправо и следовать тропе, она взберется высоко на южный склон Фын-Бая. Туда и стремились монахи с чужаком-островитян и ном. Озеро Десяти Гротов лизало свое скалистое ложе, зажатое в узкой котловине на полпути к снегам.
Матурана снова очутился на шаг или два впереди Даана и Су То, но Даану с самого начала было все равно, где тот идет, а Су То на этот раз не высказывал недовольства.
Матурана, уныло уставившись в дорожную пыль, вдруг тихо предупредил, не отрывая глаз от земли:
— Справа выше по склону кто-то есть. Только не поворачивайте головы, пусть думает, что мы его не видим…
Даан скосил глаза, насколько это было возможно, но никого не разглядел.
— Ты уверен?
— Я заметил, как он перебегал от камня к камню. Прячется, значит, что-то замышляет.
В словах Матураны имелся известный резон.
Подал голос Су То:
— Да и слева какой-то человек… Даже не прячется. Стоит, смотрит.
Матурана замер, Даан и Су — тоже. Человек слева остался недвижим, а тот, что справа, неожиданно вынырнул из-за скалы шагах в семидесяти выше по склону. Уверенно прыгая по камням, он приблизился.
— Куда шагаете, путники? — осведомился он тоном человека, который имеет право спрашивать.
— В Шатан, город за Фын-Баем, — твердо ответил Даан. На самом деле их цель лежала неизмеримо ближе.
— Что же ведет вас туда? — Незнакомец был не в меру любопытен.
— Дорога, — ушел от ответа Даан. — А тебя что вынуждает расспрашивать мирных путников?
— Любознательность, — парировал незнакомец. — Вы монахи?
Даан и Су То переглянулись; губы их тронула усмешка.
— Монахи вроде бы бреют головы. Или я не прав? — спросил Даан.
Незнакомец тоже усмехнулся, но как-то недобро. Потом процедил сквозь редкие зубы:
