Сдаваться просто так — ну уж нет, не на того напали!
И он стал Змеей. Гибкой, холодной, расчетливой. Руки обрели самостоятельную жизнь, и любого врага встретили бы ядовитое жало и стальные мускулы.
Но наги тоже во многом оставались змеями. А змея никогда не причинит вреда другой змее.
Фигуры в плащах вдруг расступились, освобождая путь; один наг сделал медленный, но понятный жест — проходи!
Ихо выпрямился. Наги пропускали его! Признали своим!
Что же, он не собирается ни с кем враждовать, тем более с теми, с кем и делить-то нечего… Им — тьма и мрачные подземелья, людям — Солнце и зовущий простор.
Поклонившись, он скользнул мимо согбенных фигур; один из нагов, тот самый, что подавал знак, мягко взял его за руку. Ихо напрягся, готовый защищаться, но тот всего лишь вложил ему в ладонь какую-то вещицу, прохладную, шершавую и текучую на ощупь. Рука у нага была чешуйчатая, сухая и холодная.
Снова поклонившись, Ихо зашагал прочь. У входа в подземелье встретились еще двое нагов; жестами они дали понять, что не станут мешать человеку. Ихо торопливо миновал их. Ночевать в этом месте расхотелось, несмотря на подчеркнутое миролюбие нагов. Решил идти через тьму сколько удастся. Собрался зажечь факел, которых много заготовили местные люди еще в прошлом веке, — целый штабель смолистых веток, прошедших специальную пропитку, хранился прямо у входа в пещеру.
Когда Ихо разжал ладонь, подарок нагов засветился тусклым синеватым огнем. К этому времени, поглощенный желанием поскорее уйти, он совершенно забыл о подарке.
Это оказался медальон в виде крошечной змейки на тончайшей ажурной цепочке. Свет исходил от медальона. Несколько мгновений Ихо рассматривал диковинный амулет, потом надел на шею, с трудом протиснув голову в отверстие, рассчитанное на змеиные головы нагов. Медальон тут же погас, зато Ихо с немалым удивлением обнаружил, что факел ему теперь совершенно ни к чему: он видел во мраке, словно кошка. Точнее, даже не видел, а чувствовал мрак, ощущал все живое, от летучих мышей под сводами до паучков в трещинах на стенах, отличал холодный камень от воздуха в проходе. Ощущал так, как, наверное, ощущают мир змеи, как ощутили его присутствие наги там, перед пещерой. Это было странно и вместе с тем — захватывающе.
Поразмыслив, Ихо не стал возиться с факелом, надеясь, что новая способность не пропадет так же внезапно, как появилась. Он быстро зашагал в глубь горы, прикидывая, что принесет ему неожиданная милость нагов, существ из легенды.
Над Миром вставала большая луна, но глазами Ихо этого не видел.
4
Вид на озеро Десяти Гротов открылся посланникам Каома незадолго до полудня на следующий день после схватки в деревне. Накануне вечером Матурана ухитрился изловить горного рябчика, и монахи вкусно поужинали. Ночью по очереди пришлось дежурить, но все дышало спокойствием, и ничего так и не произошло. Утром, едва рассвело, продолжили путь.
И вот первая цель их миссии — Гроты.
— Недурно, — оценил Су То, стоя на обрыве. — Никогда не думал, что горные озера выглядят столь живописно.
Конечно, ему, жителю плоских южных равнин, странно видеть подобные пейзажи.
— Пошли, — проворчал Даан. — После полюбуешься. Веди, Матурана.
Чужеземец направился вправо, где можно было без риска для жизни спуститься со скалы и подойти к воде. Спуск не занял много времени; обогнув озеро, они приблизились к первому гроту. Даан заглянул внутрь: причудливой расцветки сосульки украшали свод. Из полутьмы доносился гулкий стук падающих капель.
Матурана остановился у четвертого справа грота.
— Здесь, — сказал он и принялся снимать одежду.
Даан вопросительно поднял брови.
— Придется искупаться. Вход в тайник — под водой.
«Блестяще, — оценил Даан. — Попробуй отыщи его, если не знаешь, в чем дело…»
Он тоже стал раздеваться; Су То уже стянул куртку и почти стянул рубаху.
— Постой, — обратился к нему Матурана. — Тебе, Су, лучше остаться и покараулить, пока мы с Дааном возьмем Око.
Су рассердился:
