Клянусь, я чуть стену не пробил своим телом от неожиданности.
– Чего тебе? – по возможности мирно сказал я, борясь с желанием послать его по матушке.
– Там большая белая женщин мне еду дает, рыба. Рыба – вкусно, но мне бы мяса.
– Мне бы тоже, – возмутился я и показал на Настю. – И ей. Однако едим рыбу, и ничего.
– Ей надо кушать мясо. – Палец Азиза ткнул Настю под ребра, отчего та ойкнула и прижалась ко мне. Он явно пугал моего маленького биолога. – Худая. Это твоя женщина, хозяин?
– Да, – вырвалось у меня. Все они тут мои, в каком-то смысле.
– Я буду охранять и тебя, маленький хозяйка, – пообещал Азиз. – Ладно, пойду есть рыба.
Башка и плечи исчезли из дверного проема, заставив нас облегченно вздохнуть. Тут я кое-что вспомнил.
– Азиз, – завопил я, к неудовольствию всех остальных.
– Хозяин звал? – снова послышался бас негра.
– Загляни сюда, – попросил я его и сказал, когда он снова заполнил собой дверной проем: – Вон, я тебе оружие приготовил. Оно теперь твое.
И показал на меч доисторического титана, который так и стоял у стены.
– Добрая вещь, – обрадовался негр. – Азиз не дерись меч, но он знай драка на шестах, нет особых различий.
Он цапанул меч за рукоять и абсолютно без усилий вытащил его за дверь. Ну до чего здоров!
– Да, не завидую я тем, кто встанет на его пути, – покачал головой Ювелир. – Он и без меча небось опасен, как никто, а с таким резаком…
– Забавно! – перебил его Проф, устроившийся у камина и листающий Свод. – В высшей степени забавно!
– Что именно? – уточнил я у него.
– Вы не поверите, но здесь, похоже, есть тюрьма! – как-то торжествующе сообщил нам Проф.
– Не вижу в этом повода для радости, – хмуро заметил Ювелир. – Невеселое место, плохая кормежка…
– Нет-нет, вы не поняли. – Проф поднес к глазам книгу. – Тут текст на французском, я не литератор, переведу, как смогу.
– Как в семье. – Настя положила мне подбородок на плечо. – Вечерние чтения. Дед читает, а остальные слушают.
– Забавная аналогия, – согласился Проф. – Нуте-с. «В тот день, когда вы возьмете в руки Свод, небеса дадут вам в дар…» Или даже так: «…небеса даруют вам особые тюрьмы, и будет это сразу после прочтения этих строк, если они оказались в вашем Своде. Без янтарных тюрем нам всем никуда, ведь люди бывают злыми и жестокими. И новое рождение не изменит их сущности, а стало быть, всех злодеев ждет тюрьма, где они заснут навеки и прекратят мешать всем жить. Коли их извлечь оттуда, то они воспрянут ото сна. Так прочти же громко строки: «Ниос гван террерус краш!»
В этот момент снова оглушительно грохнуло в небесах, с улицы раздался слоновий горестный вопль Азиза, и что-то гулко громыхнуло за воротами нашего дома-музея.
Глава 4
– За что люблю ученых, так это за их тягу к экспериментам, – невозмутимо сообщил всем Голд. – Зачем тарабарщину-то, ту, что в конце, читать было?
– Листок почернел, – растерянно сказал Проф. – Надо же.
– Понятное дело. – Голд глянул в окно. – Ты же заклинание прочел, так сказать, использовал его.
– Ну что, пошли глянем на то, что нам перепало с небес? – Мне было ясно, что нас облагодетельствовали тюрьмой, вот только было неясно, как она уместилась за воротами, – места-то там было не так уж и много, и подобное здание с вышками, воротами, собаками, колючей проволокой и прожекторами вряд ли там привольно раскинулось.
– Пошли, – оживился Проф. – Очень интересно, что они вкладывали в слово «янтарная».
В это слово был вложен самый прямой смысл. Немаленьких размеров оранжевая капля расположилась недалеко от ворот, рядом со стеной. Вокруг нее уже расхаживал любопытствующий народ, который хлебу предпочел зрелище и гадал, что ж это такое.
– Тонкая работа, – вещал Стилист, поглаживая гладкую стену тюрьмы. – Это – ВИП-апартаменты. Для тех, кто понимает.
– Нельзя ли от этой ерундовины несколько кусочков отколоть? – задумчиво спросила Аллочка, вроде как риторически. – На бусики.
Кстати. Прожженная почти тридцатилетняя гражданка как-то потихоньку начала растворяться в этом детском теле. Не знаю уж, то ли она просто выбрала такую модель поведения, то ли еще чего, но факт остается фактом – Аллочка все больше напоминала ребенка. Хотя, возможно, она натянула вот такую защитную оболочку на себя.
– Нельзя, – подошел к ней я. – Да и не получится у тебя это сделать. Эта штука единая и неделимая.
– А что это? – подошла ко мне Милена.
– Тюрьма, – коротко ответил ей я. – Самая что ни на есть.
– Тюрьма? – в унисон спросило несколько человек.
– Представьте себе. – Я похлопал по теплому желтому боку капли. – Для неисправимых личностей и социально вредных элементов. Кстати, очень
