– А ты и воспользовался, да? – недобро поинтересовался Зигфрид. – Она тебя, небось пригрела, кормила?
– Я придал ее жизни смысл, – неожиданно серьезным тоном произнес мимикрон. В этот момент детская сущность на миг слетела с него, обнажив жутковатую начинку. – Она все равно скоро умерла бы от голода и болезней. Но почти год она была счастлива.
– Ну-ну, – неприязненно произнес вест. – Счастлива, говоришь?..
И Книжник вдруг вспомнил о давней вражде между вестами и кио. Мимикрон – не совсем кио, но, видимо, вызывал у воина какие-то неприятные ассоциации. При этом Тридцать Третий его не раздражал вовсе. Черт его поймешь, этого Зигфрида, – вроде суровый воин с ледяным сердцем и холодным рассудком, но иногда проявляет себя с совершенно неожиданной стороны.
Поезд качнуло на очередном повороте, орудийная башня чуть повела пушкой из стороны в сторону.
– Пора бы повернуть на Москву, – заметил Книжник. – Думаю, Поле Смерти мы давно объехали. Надо только ветку подходящую найти.
– Найдем, – прищурившись, сказал Зигфрид. – В большой город дороги со всех сторон сбегаются.
– В какой город? – не понял Книжник.
– А вон в тот, – Зигфрид указал вперед.
Книжник поднялся на ноги, придерживаясь за броню башни.
Там, вдалеке, сверкнула тонкая полоса воды и показались темные силуэты зданий на холмах по ту сторону. Точно город! Причем, совсем не похожий на все те, что они встречали до этого. Те города-призраки были куда меньше – просто кучки мертвых домов, в ужасе лепившиеся друг к другу, словно согнанные с окрестных степей в бесформенные стада.
Этот город был огромен, статен, даже красив. Что-то в нем поражало воображение, и Книжник недоуменно смотрел вперед, пытаясь понять, что же в нем так притягивает взгляд.
И наконец понял: город выглядел целым. Живым. В нем почти не было руин – повсеместных свидетельств Последней Войны. По крайней мере таких, какие в Москве встречались повсюду. Но особенно поражал странный отблеск на вершине холма – словно кто-то обронил каплю золота, засверкавшую на солнце.
– Что это? – изумленно произнес Книжник.
– Купол, – произнес глухой голос Ведуна. Он незаметно появился на крыше вагона и вместе со всеми глядел в сторону медленно приближающегося города.
– Купол чего? – поинтересовался Зигфрид.
– Храма, – отозвался Ведун. – Чего же еще?
– Точно… – прошептал Книжник.
Он вспомнил, что в прежние времена купола церквей покрывали сусальным золотом. Кремлевские храмы не были исключением. Вот и на куполе колокольни Ивана Великого сохранились остатки позолоты. Правда, никто и не думал восстанавливать покрытие в полном объеме. Как говорится, не до жиру. А тут – на тебе…
– Что это за храм такой? – прошептал Книжник.
И вздрогнул, осознав, что не ответил себе на главный вопрос: что это за город такой? Величественный, огромный, раскинувшийся на берегах огромной реки. Пальцы принялись перебирать страницы атласа, но не было сил опустить на них взгляд.
Вот и Ведун молча созерцал приближение далекого города, стоя впереди, на самом краю броневагона, – словно впередсмотрящий на корабле. Ветер развевал его длинные спутанные волосы, высоко над его головой кружили крылатые твари. Рядом с ним, свесив вперед ноги, уселся Егорка. Странная и гармоничная пара – два монстра, вглядывающихся в жутковатую даль. Жуткую – так как далеко впереди, за силуэтами зданий, небо светилось небывалым зловещим багровым заревом.
Книжник тревожно переглянулся с Зигфридом.
– Это в какое пекло мы снова едем? – криво усмехнувшись, поинтересовался вест.
– Не нравится мне это свечение впереди, – вторя ему, проговорил Книжник. – Не пора ли сбавить ход да свернуть от греха подальше?
Однако сам продолжал, как загипнотизированный, разглядывать далекий сверкающий купол, что притягивал взгляд, манил их к себе, как маяк затерявшихся странников. В этом городе была красота и тайна. И еще что-то, вызывающее в памяти множество ассоциаций, ветвящихся, как кровеносные сосуды, и вызывающих в памяти все новые и новые связи. Только название города никак не приходило на ум.
Вместо этого вспоминался древний храм, кресты и могучий правитель. И люди, зачем-то купающиеся в ледяной воде. Как это связано? Почему ему кажется, что все это очень важно, что этот город не менее важен для судеб его народа, чем оставшийся за спиной Севастополь?
Река. Люди в воде. Купание.
Крещение?
Он вспомнил.
– Киев!
