остаться во дворце или хотя бы в столице, но запрещать или приказывать я вам не буду. Возвращайтесь в своё баронство. Но сначала будет пир, вы обязаны на нём присутствовать. Также я хочу наградить самых верных и смелых. Так что завтра вам уйти не получится.
Райнер рассмеялся, заметив, что я не очень доволен таким поворотом. Я ведь собирался прямо с утра уехать, а тут этот пир. До дома добираться недели две конным, так что хотелось бы уже заняться делами, да и не очень уютно я себя чувствую в этой столице.
– Хорошо, ваше величество, я останусь.
– Вот и славно. А теперь идите, Наяль, отдохните. И я тоже отдохну. Последние месяцы я только и делал, что просиживал зад на своем коне. О, Создатель, как я мечтал о кровати.
Я на это усмехнулся и, попрощавшись, ушёл. В коридоре меня ждали свои, которые тут же взяли меня в «коробочку».
Спал я беспокойно, всю ночь мне казалось, что под дверями толпится целая куча народу. Но как оказалось, всё мне приснилось. Почти все крыло замка было предоставлено мне одному.
Весь день замок гудел, как и город. И хоть война, по сути, ещё не закончилась толком, ведь целая прорва зачарийцев рассеялась по земле Хонора, неся вместе с собой смерть и разрушения, но столица выстояла, король разбил армию. Чем не победа? А то, что зачарийцев ещё почти год вылавливали по всей стране, это не так уж и важно, как и многие тысячи погибших, изнасилованных, покалеченных крестьян от рук вчерашнего грозного врага.
На пир слетелись все более или менее родовитые люди. Ну и конечно, маги. Все друг перед другом красовались, рассказывая такие небылицы, что я даже удивляться вскоре перестал. Взять, например, одного из баронов. Мульен, барон с юга страны. Я специально посмотрел, весьма трусливая личность. Он всю кампанию предпочитал держать своего коня подальше от мест, где можно ненароком словить стрелу или же меч в бочину. А здесь, на пиру, по его словам, он самолично прикончил чуть ли ни сотню врагов, накрутив их кишки на свой меч.
И таких хвастунов было почти девяносто девять процентов. Столько врагов не было, сколько эти храбрецы прикончили. Маги, кстати, от них ничуть не отставали.
– Не нравится пир? – спросил Райнер, рядом с которым я сидел. Кстати, это не нравилось совершенно никому. Каждый пытался меня так или иначе оттеснить от короля, но Райнер был непоколебим в этом плане, делая вид, что не замечает грызню, образовавшуюся из-за желания верных подданных быть как можно ближе к нему.
– Мне не нравятся эти люди, – ответил честно, хотя и вполголоса, чтобы слышал только король. – Хотя некоторые из них вполне нормальные. Например, барон Харонье.
– Думаете? – король задумчиво посмотрел на мужчину в возрасте, который сидел в одиночестве и посматривал на всю эту цветистую братию, как на нечто неприятное, но неизбежное. Во всем его виде так и сквозило чувство покорной сдержанности. – Он не нравился ни моему отцу, ни Пиррету.
– Слишком честный?
– А ещё грубый, прямолинейный.
– Это хорошо. Лучше держать честного, прямолинейного рядом, пусть и грубого, чем подколодную змею, которая в лицо улыбается, а за спиной готовит заговор.
– Тоже так думаю.
Райнер подозвал слугу, что-то ему там шепнул, а потом я заметил, как этот самый слуга склонился перед Харонье. Король на вопросительно приподнятые брови приподнял свой кубок и едва уловимо улыбнулся.
Но даже такой, казалось бы, крохотный жест заметили все. Через полчаса Харонье замучился отбиваться от желающих поговорить с отважным воином. Про приглашения заглянуть в гости лучше вообще умолчать.
Во время пира Райнер наградил очень многих. Некоторых по мелочи, но даже мелочь, полученная из рук короля, для многих значила очень многое.
– Мой друг, – начал Райнер, когда пир закончился, и он пригласил меня к себе в кабинет. – Вы видели, многие удивились, что я не наградил вас. Почти все при этом, я уверен, позлорадствовали. Вы не в обиде?
– Ни в коем разе, – я удобно развалился в кресле напротив короля, потягивая какой-то сок из кубка.
– Это хорошо. Но без награды я вас оставить не могу, – при этих словах он встал, подошёл к столу и взял с него небольшую коробку, обитую красным бархатом. Коробку он передал мне.
Поставив кубок на столик рядом, открыл коробку, удивлённо приподнимая брови.
– Это то, что я думаю? – спросил, переводя взгляд на короля.
– Да, это самая малость, которой я могу вас одарить, мой друг. Это графская цепь и грамота, которая подтверждает, что вы более не барон. Титул графа Давье будет переходить по наследству. Давно пора было это сделать. Давье очень долго и верно служили Хонору, незаслуженно оставаясь на самых задворках королевства. В вашу собственность переходят земли виконта Тьери и графа Фабьен. К сожалению, семьи ни того, ни другого не выжили.
– М-м, – я осторожно приподнял тяжёлую золотую цепь с громадным красным камнем, который был вместо кулона. – Я смотрю, вы в своём походе весьма повеселились. Надеюсь, не сильно разграбили мои новые владения?
Я прищурился, подозрительно осматривая короля. Тот лишь рассмеялся.
