Валерия Кирилловна кивнула, не отрывая глаз от тетради. За время обсуждения она уже успела проверить целую стопку.
— Валерия Кирилловна, а вы нам поможете музыку… — начала говорить Даша и осеклась, уставившись в окно.
Там, во дворе, Валерия Кирилловна ругалась с дворником, который чистил крыльцо.
— Ва-ва-валерия Кириловна, — шепотом сказала она. — Вы-вы-вы… Вас… Вас, кажется, двое.
Директор поднялась, мельком глянула в окно и задернула штору.
— Тш! — сказала она остолбеневшим четвероклассникам. — Ну а как бы я, по-вашему, все успевала?
— Ва-ва-валерия Кирилловна, можно спросить? — замялся Матвей.
— Можно! — легко согласилась Валькирия.
— Нам вас очень бояться? — выпалил мальчик.
— Не надо меня бояться! — сказала она серьезно и добавила: — А вот опасаться — стоит!
Они готовились очень долго: то у Даши дома, то у Матвея, то у Сони, то у Вадика. Мамы и папы сначала хмурились, когда их просили помочь, но потом понимали — нужно просто вспомнить свои школьные годы. Это нравилось всем, воспоминания так и лились из них потоком. Хорошо, что Вадик сообразил записывать рассказы на диктофон в телефоне, а то так много забыли бы!
Потом, слушая записи и делая пометки, четвероклассники поражались. Оказывается, у разных родителей детство было совсем разное! Мама Матвея была уже очень старая, 47 лет, она хорошо помнила СССР. Дашины родители больше вспоминали странное время под названием «Перестройка». Вадиков папа СССР помнил смутно, про «Перестройку» говорить не хотел, зато рассказывал, как впервые на ёлку повесили «Киндерсюрприз» — и как он сразу стал самым популярным в параллели, показывая маленького сборного человечка.
Собрав все рассказы, стали думать, как и что показывать на сцене. Тут Даша вспомнила свое старое предложение — показать смешную сценку. И даже придумала, про что.
— Давайте мы оденемся, как наши мамы и папы! То есть как они были в детстве одеты! И покажем, как в каждом времени праздновали Новый год!
Снова пришлось просить о помощи родителей, но они на сей раз даже не сопротивлялись. Смеялись больше детей, наряжая их то в коричневые платья с белыми передниками, то в яркие эластичные колготки и странные кофты. Просто поразительно, сколько барахла валялось на антресолях и дачах! Вадику очень понравились папины джинсы, которые тот почему-то называл «вареными». Вадик даже хотел в них пойти погулять, но папа не позволил — древние джинсы могли не выдержать.
По вечерам Соня быстро готовила уроки и валилась спать. Только однажды к ней пришел Эльф.
— Ой, прости, Эльфик! — пробормотала Соня. — Я совсем тебя забыла! Расскажи, как ты…
И уснула, не договорив.
Одноклассники — особенно Элька и Толик — сначала дразнились и обещали полный провал. А потом перестали: четверка организаторов новогоднего выступления на дразнилки не реагировала. Некогда им было. И еще Соне очень нравилось, что никто не был в их четверке главным — как-то сами собой делились обязанности, каждый делал что хотел.
На генеральной репетиции все прошло почти идеально. Только Даша иногда закашливалась, и тогда приходилось делать паузу.
Но в день выступления Даша в школе не появилась. Соня на перемене бросилась ей звонить, но трубку подняла Дашина младшая сестра.
— Даса болит! — строго сообщила она. — Совсем-совсем не гавалит.
— Как не говорит? — испугалась Соня. — У нее же роль! Мы же не можем ее заменить!
— Даса болит! — еще строже ответила сестричка и положила трубку.
У Сони потемнело в глазах.
— Ничего страшного, — раздался над ухом голос Валькирии, — я заменю.
Соня испуганно посмотрела на директрису снизу вверх.
— Но вы же… — Соня чуть не сказала «старая», но вовремя поправилась, — слов не знаете!
