собственной шкуре плети, тот создавал полноценные энергетические меч, копье и щит. Для других форм требовалось напрягать воображение и обучать артефакт, а эти вложили до меня предыдущие владельцы. И когда мне надоело изучать новую игрушку, я поднял взгляд на тех, кто терпеливо ждал, затаив дыхание. Осмотрев еще раз стоящих за линией круга людей, я сказал им лишь одно слово:
— Победа!
Эпилог
Смотреть на людей свысока давно вошло в привычку самых влиятельных персон этого мира. Как в прямом, так и в переносном смысле. При взгляде из самой верхней круглой комнаты Храма огромный город лежал как на ладони, теряясь своими окраинами в легкой дымке. Люди как ничтожные муравьи копошились где-то там, далеко внизу, суетливо куда-то спеша по своим делам. Однако, как оказалось, некоторые муравьи могут очень больно кусаться, и властителям мира снова пришлось отвлекаться от своих значимых дел, дабы попытаться разобраться в происходящем. Сложившаяся ситуация их откровенно пугала. Все их действия, подкрепленные достаточной силой и ресурсами, раз за разом почему-то оказывались безрезультатными и не приносили ничего, кроме болезненных потерь — как финансовых, так и потерь репутации. Последнее же вообще грозило вскоре обернуться катастрофой, ибо терялось влияние, наработанное многими веками. Присутствующие здесь очень хорошо понимали, что за этим последует. И пусть сами они не стали слабее, им придется это неоднократно доказать тем, кто вскоре захочет проверить их на прочность.
— Как вообще могло такое произойти? — с легким недоумением в голосе спросил лысый толстячок в золотом балахоне.
Сидевший напротив человек в заметно пропыленном военном мундире от его слов попытался сжаться в комок. Лица же других присутствующих тоже выглядели неважно.
— И где, наконец, брат Ато? — сердито спросил толстячок всех собравшихся, впиваясь злым взглядом в единственный пустующий стул. — Я его недавно вообще перестал чувствовать, и на дальний зов он тоже не откликается, хотя контакт есть. Кто-то может мне пояснить, в чем дело?
Собравшиеся в комнате со стеклянными полупрозрачными стенами люди почувствовали себя очень неуютно. И лишь один из них, в самой обычной одежде рядовых Борцов со Скверной, сохранял некоторую уверенность. Его тут почти никто не знал, кроме двоих присутствующих. Да и те видели его лишь пару раз вместе с начальником. Но умение держаться в столь представительном кругу говорило само за себя.
— Брат Ато просил передать, что он наконец-то обнаружил след предавшего нас Великого Повелителя, как-то сумевшего пробраться до самой столицы. Самые умелые и преданные отряды сейчас преследуют его, но уверенно справиться с Повелителем может только сам Ато. Потому-то он и не отвечает на зов, чтобы не быть обнаруженным до того момента, как нанесет решающий удар.
Сказанное являлось правдой, но далеко не всей. Впрочем, первый заместитель главы Борцов со Скверной о чем-то большем мог лишь догадываться.
— Вот только еще этого мерзкого предателя нам здесь не хватало… — зло выдохнул толстячок, затем тихо буркнул себе под нос: — Хоть снова все сам делай, ни на кого положиться нельзя.
Изобразив задумчивость, он продолжил рассматривать присутствующих, нагнетая своим колючим взглядом страх. Он прекрасно знал, что его никто не любит. Боятся и уважают… потому что боятся. Одно движение его брови — и вызвавший его недовольство может лишиться всего. Даже смерть не так страшна, как его немилость. Каково это — формально остаться живым, но долгие века завидовать мертвым, превратившись в какой-то особенный артефакт силы из плоти и крови? Были многочисленные прецеденты, и присутствующие про них знали. А некоторые даже неоднократно такими артефактами пользовались.
— Ладно, начнем выяснение причин военной катастрофы без брата Ато, — хозяин сменил показной гнев на видимость милости, немного ослабив поводки, тянущиеся к шеям подчиненных ему людей. — Командор, знаю, вы давно готовили оправдания на случай провала, теперь можете смело их озвучивать. — От его легкого ехидства сжавшийся было человек едва не подскочил на месте.
— Еще в прошлый раз я всего лишь высказывал опасения, что мы имеем дело с настоящими алхимиками или же с самим Великим Алхимиком, — выделив тоном последние слова, Командор заметно приободрился, окончательно выгнав из себя последние сожаления и страх.
Открыто назвать «Великим» Всеми Проклятого Алхимика здесь давно никто не решался. Но именно это слово несло истинный смысл, и попытка унизить его хотя бы в собственных глазах считалась фатальной ошибкой. Глупо недооценивать противника, показавшего свою реальную силу. Причем еще далеко не всю.
— Теперь мы получили все необходимые подтверждения этого факта, — продолжил Командор, выдержав знаковую паузу и очень тяжелый взгляд толстячка в золотом балахоне. — На лицо массовое использование необычных для наших и даже для древних мастеров амулетов, применение заграждений из ловушек и многого другого. Принципиальным для Великого Алхимика фактором остается отношение к простым людям. Они для него представляют
