к русалкам. Если они тут обитают.
Кот, после плотной трапезы на ведьминых лугах, был настроен благодушно.
– Ммне изволь беспокоиться. Прройдемся по беррежку, и будут тебе тихие воды. Скорро, скорро! А что до брревна, так это я говоррил фигуррально. Тут места населенные, можно лодку позаимствовать. Или купить. Есть у тебя серребрро?
– Есть. – Клим побренчал монетами в кошеле. – Хватит на лодку, провиант и пиво.
– Вот и хоррошо. В этих водах на брревнах ммне плавают. Опасная затея!
Они зашагали по речному берегу, где нашлась торная тропа; впереди – хатуль мадан с задранным хвостом, за ним – король и шут. Бахлул ибн Хурдак устроился, как обычно, на королевском плече. Позади синели горы и грохотал водопад, а впереди расстилалась живописная местность с пальмовыми рощами и зарослями высоких тростников. Вечер еще не наступил, солнце изливало потоки света и тепла, но от реки тянуло прохладой.
– А скажи-ка, о хвостатое мудрейшество, кто в этих краях обитает? – полюбопытствовал Црым через десяток шагов. – Нет ли тут зловредных тварей вроде волков, шерданов или, скажем, ядовитых змей? И как обстоят дела с вампирами, оборотнями и людоедами?
– Скорро увидишь, о хррабррейший из гномов, – отозвался кот. – Ммне бойся, сударрь, ммне съедят. Рразве что слегка покусают.
И он замурлыкал приятным тенорком:
– Там живут несчастные люди-дикарри…
Река становилась спокойнее и шире. Полтора полета стрелы, определил Клим, всматриваясь в противоположный берег. Кроме пальмовых рощ на суше появились заросли олеандра, усыпанные белыми и розовыми соцветиями, магнолии и раскидистые смоковницы. Еще не тропики, но похоже… Тишина, безлюдье и никаких признаков цивилизации, только тропинка, что вьется вдоль реки. Кто-то ведь ходит по ней!
Клим вытер пот со лба и прищурился на солнце. До темноты оставалось часа два или три. Похоже, ночевать придется в поле…
Деревня открылась внезапно, на склоне невысокого холма. Пыльная улочка, три десятка хижин, огороды, загоны для коз и внизу, у реки, пристань с лодками. Хижины были крыты тростником, с навесами на столбах; их стены обвивала дикая лоза, закрывавшая даже проемы дверей и окон. На улице толпился народ – мужчины с копьями и дубинками, несколько женщин и прыгавшие на четвереньках ребятишки. Гвалт стоял как на базаре в торговый день.
При виде этой публики скоморох с шумом втянул воздух и замер на месте, а Клим изумленно пробормотал: «Вот и наши люди-дикари! Легки на помине!» Тела и лица, заросшие шерстью, уши, свисающие лопухами, широкие черные носы, мощные челюсти и никакой одежды, кроме коротких юбок и ремней… Псоглавцы! Такие же, как слуга старого Ашрама! Их голоса звучали резко, гортанно, отрывисто, напоминая не человеческую речь, а визг и рык голодных хищников.
– Ты понимаешь их, баюн? О чем они толкуют?
Хатуль мадан небрежно взмахнул хвостом.
– Ммне известны все нарречия и языки в подлунном мирре. Эти… мрр… существа собирраются на охоту. Споррят, сколько лодок взять, трри или четырре.
– Будут рыбачить?
– Я сказал – охотиться. В рреке водится ммне только ррыба.
С этими словами кот направился в селение. Шел он уверенно, пошевеливал усами, и хвост его реял, как флаг. Не зная, чего ожидать от мохнатых туземцев, Клим помедлил секунду и двинулся следом. Если кот не боится, и королю негоже выказывать слабость.
– Бандиты у нас были, еще медведи, русалки и ведьмы, – бурчал шут за его спиной. – Теперь вот эти, шерстистые и зубастые…
– Чем дальше в лес, тем больше пестрых попугаев, – отозвался Клим. Сунув руку за пазуху, он нашарил стеклянный флакончик и грустно вздохнул. Эликсир силы на месте, а вот запить его нечем. Ни пива, ни даже воды!
– Попугай, твое величество, птица безвредная, – продолжал бурчать скоморох. – Попугай не кусается и мяса не ест. А у этих вон какие клыки! Еще дубинки и копья!
– Истинно так, но есть и радостное известие, – произнес джинн, сидевший на королевском плече. – Мы, мои благородные спутники, у реки Маганги и видим здесь этих странных созданий. Значит, мы в Иундее! Возможно, в самой дальней ее провинции.
– Где нас и съедят, – мрачно заметил Црым.
Уличная пыль взметнулась под их ногами. Кто-то из мохнатых обернулся, замер с отвисшей челюстью и вдруг завопил, тыкая в сторону путников копьем. Секунда – и плотная толпа псоглавцев окружила их: раскрытые рты, выпученные глаза, острый запах пота и шерсти, а еще дюжина копий, что смотрели Климу в грудь. Копья были устрашающие, с лезвиями в половину руки, крючьями и короткими толстыми рукоятями, обмотанными ремнями. Проткнуть человека этакой железкой – из спины на ладонь выйдет, подумал Клим.
Псоглавцы оскалились, взревели, и тут он заметил, что кот исчез, будто растворившись в пыльном облачке. Скоморох ойкнул и выругался – его кольнули в бок копьем. Женщины размахивали увесистыми палками, а за спинами взрослых прыгали и визжали дети, подбирая с земли камни и комья грязи. Кажется, чужаков хотели встретить со всем гостеприимством.
