истребительного прикрытия снова пошли гравитационные всплески.
Петрос бросил взгляд на командира «Аквитании».
— Кого ты ещё успел к ним послать? — нетерпеливо спросил он.
На лице Тадеса отразилось нескрываемое удивление:
— Там больше нет наших кораблей, кроме шести истребителей. «Медузы» и те уже отправились обратно.
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Затем пальцы вице-адмирала нащупали селектор громкой связи.
— Всему линкору! Боевая тревога! Дежурным эскадрильям немедленный взлёт!
В уютном кафе на третьей палубе звёздного линкора «Аквитания» в этот час было немноголюдно. Играла негромкая музыка, через настенные светильники, сделанные в форме витражей, лился приглушённый свет. Заняты были всего лишь несколько столиков в глубине зала. За ними обычно собирались пилоты пятьдесят третьей эскадрильи «Молотоголовых», чтобы отметить удачный боевой вылет или вспомнить погибших товарищей. Но не так давно костяк этой боевой группы, состоящий из самых опытных офицеров первого и прима-классов, был переведён на «Бастион», прикрывать новоиспечённое командование флотами Альянса, а оставшихся пилотов разбросали по другим кораблям. И теперь вместо них за столиками появились другие люди, тоже в форме пилотов Лёгких Сил Альянса, но носящие на своих мундирах эмблему с летящей чёрной птицей. Это была сто седьмая эскадрилья «Воронов», первой принявшая вызов Шивы со времён Великой Войны. И так совпало, что Траусти с Найрой, влившись в эскадрилью «Воронов», вдруг оказались на том же самом месте, где Тарсон не так давно собирал своё звено пятьдесят третьей перед их первым боевым заданием. Но молодому человеку было сейчас не до этих воспоминаний.
Траусти со стуком поставил опустевший бокал на стол. Пальцы его рук мелко дрожали, перехватив сочувствующий взгляд Найры, он убрал руки под стол. Димитер Роснан, четвёртый пилот его звена, переводил тревожный взор то на застывшее лицо своего командира, то на Найру Синарин, с трудом пытающуюся сдержать слёзы, то на нетронутый, полный крепкого фраппина бокал на столе перед не занятым никем местом. В воздухе над ними зависла тяжёлая тишина.
— Пусть душа его упокоится в безграничной Вселенной, — Тарсон услышал знакомый голос и ощутил прикосновение к своему плечу.
Он поднял голову, рядом с ним стояла Сола. Повинуясь безотчётному движению, Траусти прижал её ладонь к своей щеке. Девушка осторожно погладила его свободной рукой по затылку.
— Садись, Сола, — Найра быстро вскочила с места и подвинула девушке ещё один стул, — у нас сегодня большое горе, погиб Густав.
— Я была в информационном зале, — кивнула в ответ Сола, её большие серые глаза с подрагивающими длинными ресницами неотрывно смотрели на Траусти, — мне правда очень жаль, хотя я его почти не знала.
— Это моя вина, — угрюмо произнёс Тарсон, не поднимая ни на кого взгляда, — я должен был успеть к нему, когда он просил о помощи.
— Перестань, командир, — неожиданно твёрдо сказала Синарин, — у тебя был приказ любой ценой защитить «Тринити». Это война. На войне всегда бывают потери. Мы будем помнить Густава. И в следующий раз сумеем отомстить за него.
Тарсон с изумлением поднял взгляд на девушку. Лицо Найры слегка расплылось перед ним, Траусти не привык ещё пить крепкий фраппин целыми стаканами. Видимо, то же самое относилось и к Синарин. «Или, быть может, она ещё толком не отошла от того, что ей пришлось катапультироваться с загоревшегося «Геркулеса», — подумал он, — да что там говорить, я и сам всё никак не отойду». Алкоголь оказывал на него своё действие, он будто погружался в плотную воду, лица товарищей казались ему далёкими, как если бы он смотрел на них в перевёрнутый бинокль, и вдруг, заслонив собой всё, перед ним снова встала картина прошедшего боя, первого для него боя с Шивой.
Двенадцать «Драконов» выскочили из подпространства, когда их никто не ожидал, в то время как пилоты сто седьмой, обмениваясь замечаниями, расслабленно наблюдали за стыковкой абордажного «Элизиума» с крейсером мятежников. Все ждали очередное подкрепление с «Аквитании», и поэтому, когда радар его «Геркулеса» запульсировал красным, Тарсон даже не сразу сообразил, что произошло. Командир группы поперхнулся на очередной своей шутке, и прежде чем кто-нибудь успел бы сосчитать до десяти, истребители Альянса вдруг оказались в огненной круговерти. Шесть против двенадцати было не лучшим вариантом для людей, но как ни странно, в первые минуты отчаянной перестрелки звенья Альфа и Дзета не только не потеряли ни одной своей машины, но и сами сумели уничтожить два шиванских охотника.
Худшее началось потом, когда появились «Василиски», тоже старые знакомые землян. Похожие на ощетинившихся ежей, эти то ли тяжёлые перехватчики, то ли лёгкие бомбоносы, известные людям и васудеанцам ещё с Великой Войны, устремились к «Тринити». Шести таких машин хватало с лихвой для изуродованного крейсера с недействующим зенитным вооружением, поэтому по приказу Лероя уже через несколько секунд тройка Тарсона понеслась на форсаже за врагом, оставив группу Дзета одних отбиваться от «Драконов». К несчастью, преимущество противника в количестве было слишком велико. Будь ещё «Тринити» боеспособной, она могла бы постоять за себя, но инженеры из призовой команды Альянса, заблокировав во избежание эксцессов орудия крейсера, уже не успевали включить их обратно. Через камеры «Дискавери» они только с ужасом могли наблюдать несущуюся на них кучу-малу из шести бомбоносов шиван, уже выходящих на боевой курс, трёх «Геркулесов» Альянса, пытающихся сбить их с пути, десятка «Драконов», в свою очередь расстреливающих землян сзади, и замыкавшую эту непрерывно палящую кавалькаду тройку истребителей Лероя Канта,
