Элфи махнул рукой: мол, как хотите, и потянулся за маленькой книжечкой с красочной обложкой, на которой была изображена полураздетая человеческая девушка, томно изгибающая спину, и огромный мужик с развевающимися блестящими волосами цвета соломы, сжимающий эту мадам в объятиях.
– Я как раз на самом интересном остановился, так что не торопитесь. Ролан сейчас должен признаться Марае в любви, а их разговор собирается подслушать ее деспотичный папаша. – Послюнявив палец, гном принялся рьяно листать свое излюбленное чтиво, чтобы найти нужную страницу.
Айрин коротко усмехнулась, а я, не выдержав, закатила глаза и поднялась вслед за эльфийкой. Подумать только, ведь когда-то этот гном умудрился и меня подсадить на эти перлы ирэмийской литературы.
Мастерская Айрин располагалась в мансарде с огромными окнами. Минимум обстановки, огромный закройный стол, зеркало и примерочная. В самом дальнем углу располагался мольберт, на котором, по всей видимости, и создавала свои творения эльфийка.
– Это сердце моего дома, – коротко сказала девушка, подходя к огромному окну во всю стену. – Раньше, когда в моей жизни еще не было Элфи, мне казалось, что только здесь я могу дышать, – легкая, едва уловимая грусть проскользнула в ее голосе. – Знаешь, Эм… Я могу тебя так называть?
Я коротко кивнула.
– С самого детства эльфов воспитывают в строгой градации по положению и нормам, которые должно соблюдать. Это так глупо, если учитывать то, сколько мы живем. Для чего бессмертие, если в твоей жизни нет ничего, кроме долга, правил, норм? Я родилась в очень состоятельной и могущественной семье, но с полным отсутствием магического потенциала. Представляешь, какой это был удар для моих родителей? – Айрин грустно улыбнулась. – Лучшее, что мне светило по меркам моей страны, – это замужество за каким-нибудь не раз уже женатым придворным низшего сословия. Но я родилась еще и сумасшедшей, по меркам своей расы так уж точно, – теперь уже озорные искорки плясали на дне ее глаз. – Ветер всегда жил в моей голове, принудить меня к чему бы то ни было не представлялось возможным, я всегда являлась хозяйкой своей судьбы. Безденежье, чужие земли, полное отсутствие соотечественников, которые могли бы поддержать меня, – все это помогло мне в свое время стать счастливой. Как только я достигла совершеннолетия, я покинула родные края и с тех пор ни разу не была там. И, как это ни странно, ни разу об этом не пожалела, – глубоко вздохнув, Айрин снова заговорила: – Не бойся трудностей, маленькая Мара, они закалят тебя. Посмотри на себя со стороны и полюби себя, ведь ты единственная, кто не предаст тебя никогда. Разве не достоин такой человек любви? Возможно, ты не поверишь мне, еще бы, как может быть счастлива одинокая женщина в изгнании, позорящая свой род тем, что шьет одежду для людей и нелюдей, да еще и собралась замуж за гнома. А я тебе скажу, как вижу свою жизнь я. – Айрин тепло улыбнулась, будто бы вспомнила что-то дорогое ее сердцу. – У меня есть невероятный мужчина, сумасшедший, как и я, который любит меня такой, какая я есть, и разделяет со мной мои интересы. Я имею возможность творить и жить, ни от кого не завися, я верю в себя и знаю, что по силам мне многое. А еще я не потеряла свое
Честно сказать, я не ожидала подобной откровенности. Ведь видит она меня, как-никак, всего лишь второй раз в жизни! А еще я позавидовала ей. Не зло, а от чистого сердца, у нее действительно есть то, о чем многие и не мечтают! Глупые девицы грезят о принцах на белых конях, деньгах, популярности и прочем. А эта невероятная женщина с волшебной внешностью счастлива оттого, что ее принцем оказался гном, да еще такой же неправильный, как и она, что ей своим трудом приходится выгрызать каждую копейку в этой жизни, что не нужно ей быть кем-то другим, а можно жить так, как велит сердце. Разве это не счастье?
– Айрин, – тихо сказала я, – как бы я хотела построить свою жизнь по твоим принципам.
– Тогда что тебе мешает? – Она совсем не удивилась моим словам.
– Обязательства, долг, обязанности… – начала перечислять я.
А эльфийка звонко рассмеялась.
– Знаешь, какая обязанность, какой долг есть у каждого живого существа? Самый-самый первый долг?
Я непонимающе смотрела на нее.
– Первый святой долг перед жизнью у каждого, кто рожден, – это сделать все, чтобы обрести свое счастье. Только так мы можем отплатить жизни за наше рождение. – Она еще немного помолчала, потом встряхнула головой, улыбнулась и посмотрела на меня. – Все, хватит о возвышенном. Я правильно поняла, что ты пришла ко мне сегодня за тем, чтобы я помогла тебе?
– Да… – тут же стало как-то неловко. – Я… Айрин, помоги мне, – получилось как-то слишком жалостливо, и я подумала, что раз такая красавица, умница и просто невероятная женщина приоткрыла передо мной дверку в свою жизнь, то и мне, пожалуй, следует быть более откровенной.
– Я влюбилась, – выпалила я, жутко смущаясь. – Он невероятный, потрясающий и волшебный мужчина, а я… Я на его фоне смотрюсь, как блеклая и невзрачная тень. Иногда просто не понимаю, что он увидел во мне…
– Стоп, – короткий взмах ее руки заставил меня замолчать. – Глупая девчонка, – зло начала она. – Никогда не смей так говорить о себе в сравнении с мужчиной, которому выпала честь, да-да, именно честь быть любимым тобой! Что за бред ты несешь! Ты хоть иногда в зеркало смотришься?! – вскрикнула она и задумалась ненадолго. – А ну пошли со мной.
Айрин схватила меня за руку и потащила, безвольно трепыхающуюся, на другой конец комнаты, где стояло огромное зеркало.
