на человеческие, только четырехпалые, с толстыми синими ногтями. Ярко-оранжевая шерсть с темными полосами покрывала все тело целиком. На груди чернел треугольник. Голова была круглой, с заостренными ушами и желтыми кошачьими глазами, с двумя мясистыми щупальцами на лбу, единственной ноздрей, пересекавшей широкий нос, и безгубым ртом, полным острых белых зубов. Воин держал в руках меч в виде отточенного рога и округлый щит, окрашенный в цвета орды Ягола, к которой принадлежал род Шанга.
— Бип, бип,— прогудел ван Рейн и бросил машину вперед.
Воин едва успел отскочить в сторону. Его товарищи попытались напасть на вездеход с разных сторон. Джойс успела заметить во рту одного из них костяной свисток. Шанга никогда не издавали воинственных криков, предпочитая даже во время боя мелодично свистеть.
Копья ударились о борт машины, но через несколько секунд она находилась уже далеко от нападавших. Несясь со скоростью сто километров в час, вездеход оставлял за собой хвост пыли.
— Куда теперь? — спросил ван Рейн.— Может, отправимся к ближайшему городу в горах? Вы говорили, что там обитают местные боссы.
— Старейшины? Ни в коем случае! — воскликнула Джойс.— Скорее всего именно они повинны в случившемся.
— Ха! Но почему?
— Не знаю, не знаю. Раньше они казались достойными полного доверия. Ведь никто, кроме них, не мог организовать такое нападение. Но почему, почему? У нас никогда не было врагов ни в одном из кланов. Как только мы разобрались с их биохимией, то сразу же наладили синтез медикаментов и снабжали ими аборигенов. Мы никогда не отказывали им в помощи, никогда!
Джойс вдруг обнаружила, что кричит. Замолчав, она сжала ладонями шлем и попыталась взять себя в руки.
— Ну-ну, не раскисайте,— сказал ван Рейн и дружески похлопал ее по плечу.— Вы храбрая и хорошенькая девушка. Успокойтесь и будьте, пожалуйста, повеселее.
Вездеход остановился, отъехав километров сто от купола. Была глубокая ночь, и беглецы решили разбить лагерь. Уулобу выбрался наружу со спальным мешком, а в кабине создали земные условия. Сняв защитные костюмы, двое беглецов растянулись на койках. Джойс настолько устала, что даже не слышала могучего храпа ван Рейна.
Пробудилась она с рассветом. Красное солнце, поднимающееся на востоке, цветом напоминало гаснущие угли костра. Размером оно было не менее половины диаметра Солнца, каким оно видится с Земли, или Мира — если глядеть с Эсперансы. Свет его был тусклым, густые тени лежали в каждой щели или углублении, а горизонт терялся во тьме. Небо было пурпурного цвета, безоблачное, но на юге развевались плюмажи пыльных бурь. Вокруг расстилалась голая полупустыня, усеянная булыжниками, а на севере виднелись сверкающие ледники. Мимо пролетел крупный хищный ящер, размахивая кожистыми крыльями, покрытыми редкими перьями.
Джойс села на койке, ощущая боль во всем теле. Вспомнив о случившемся, она едва не расплакалась. Хотелось вновь забраться под одеяло и уснуть. И спать до тех пор, пока спасение не придет — если оно когда-либо придет.
Она заставила себя встать, пойти в душ умыться и переодеться в брюки и блузку. Освежившись, почувствовала голод. Вернувшись в кабину, Джойс начала готовить завтрак.
Запах кофе разбудил ван Рейна.
— А-а-ах! — зевнул он, потянувшись. Ему не хотелось вылезать из теплой постели. Выставив руку, он схватил с подноса дымящуюся чашку.— Молодчина! — похвалил он, но сразу же подозрительно принюхался: — Почему без бренди? После всех передряг мне нужно бренди!
— В вездеходе нет спиртных напитков,— возразила Джойс.
— Что?! — Некоторое время торговец не мог вымолвить ни слова, изумленно уставившись на девушку,— Нечего выпить? Но почему? Почему? Это сверхнаглость. Кто ответствен за это? Дьявол, я позабочусь, чтобы его выкинули из Лиги с волчьим билетом.
— У нас есть кофе, чай, молоко и фруктовые соки,— сообщила Джойс,— Воду будем получать, растапливая наружный лед. Химические фильтры удалят из нее аммиак и прочие примеси. Никто не имеет права брать в экспедицию спиртные напитки, фримен ван Рейн.
— Имеет, если он цивилизован, как я,— возразил толстяк.— Проверю-ка я сам запасы продовольствия,— Он стал рыться в ближайшем контейнере,— Сухое мясо, сухие овощи, сухое... Смерть и разрушение! — возмущенно завопил он.— Нет даже ни одной банки икры! Вы решили уморить меня голодом?
— Скажите спасибо, что до сих пор живы.
— Да, жив, но в каких чудовищных условиях! Ага, у кого-то хватило мозгов положить сюда сигареты...
Ван Рейн разорвал несколько сигарет и набил табаком трубку, которую достал из кармана. Когда он разжег ее, Джойс с отвращением поморщилась и отправилась на кухню, где принялась греметь тарелками куда сильнее, чем это было необходимо.
