спортклуба. На поле не суйтесь. Мины. Между футбольными воротами и крыльцом клуба двигайте. И быстро. Скорость – ваш залог успеха. Ясно? Что? Пленных? Какие, на хер, пленные? Не брать никого. Всех в расход.
И Палас понятливо показал пальцем по горлу:
– Не фиг их жалеть! Валим всех. Потом разберемся. И помните: нас много, их мало. И нам нужен этот дом. Позарез. Готовьте гранаты, бутылки, дымовушки. Стрелять из всего, из чего можно. Вот тебе трофей. Хорошая винтовка. Береги. Отдашь потом. Свою, надеюсь, заработаешь. Бери, бери. Да на здоровье! Все, давай, труби сборы. И мне людей зови.
Через пять минут Палас с двумя десятками гастарбайтеров побежал вокруг забора и футбольного поля, на котором одиноко дымил «ЗИЛок». Мао КНР распределил оружие, людей в цепочке, выкрикивая короткие хлесткие команды, отдал распоряжения о поведении в бою и предупредил всех будущих героев о предстоящих наградах. Застыл у дыры в ограде, ожидая, когда помощник снимет растяжку, а Палас проверит лабораторный корпус.
И очень удивился, когда услышал с той стороны звуки выстрелов. Много. И часто. Хотя Палас группой еще только достиг подсобок и склада.
Кто-то внутри здания начал бой. И этим кем-то должен был быть Пончик с его, Мао, парнями.
Граната ВОГ-25, выпущенная с близкого расстояния, не произвела должного эффекта. И это не шло в заслугу опытным бастионовцам, знающим толк в оружии и имеющим навыки его владения. На дистанции до сорока метров ВОГ часто не срабатывает, а детонирует только через энное время. Так получилось и сейчас: выстрел подствольника спугнул анархистов, не нанес им урона и выдал источник опасности.
– Ложись!
– Бойся!
Вслед за выстрелом вспыхнуло в углу коридора. В ответ в сторону обидчиков полетел град пуль и картечи, не давая им высунуть головы. Под прикрытием огня Фига метнул Ф-1, отпрянул за угол, заткнул уши и открыл рот.
Громкий взрыв потряс своды помещения, звуковой волной прокатившись по коридору. Считающаяся не такой уж мощной, «лимонка» в закрытой низкой комнате произвела эффект разорвавшейся бомбы. И если осколками и фугасной вспышкой она обделила сектантов, то упругая взрывная волна отправила обоих фанатиков в нокдаун.
Не решаясь рвануть грудью на стволы, Фига выдернул очередную гранату, заблаговременно скрепленную карабином-затяжкой с нагрудным карманом. Автоматически выдернутое кольцо включило капсюль-детонатор и позволило сразу использовать оружие. Бросок. Три, четыре. Взрыв.
– Шишка, пошел! Ловкач, прикрываешь его! – крикнул Фига и взял коридор на прицел.
Бойцы побежали вперед. Задний страховал переднего.
– Зрячий, держи тыл. Они, гады, могли в обход. Палыч, бди пленных. Двинутся, пристрели.
– Понял.
– Лады.
Зрячий, проходя мимо азиатов, приостановился. Посмотрел на толстяка, которому недавно подарили свободу и жизнь, а сейчас, в силу изменившихся обстоятельств, решили снова оставить в плену. Подумал: «А что он плохого может сделать? Особо-то и не чужой, не враг. Зла не держит. Пускай поможет».
– Эй, как тебя там?
– Пончик я! – живо откликнулся тот.
– Вставай, поможешь мне, пошли.
– А-а…
– Живей! – гаркнул снайпер, услышав стрельбу сзади.
– Зрячий, ты че, в натуре?! Фига запретил… – попытался встрять охранник.
– На поруки мне. Одного забираю. Под мою ответственность. А ты, Палыч, хорошо бди мартышек. Бросятся на тебя – на доширак махом попластают. Гляди, ногти какие. Атас!
Зрячий усмехнулся, подтолкнул толстяка вперед и направился с ним по коридору, в противоположную от стрельбы сторону. Схватил трофейный раритетный РПД-42, сунул его Пончику:
– Бери, воюй. И помни мою доброту.
– Респект тебе, братуха! Вовек не забуду, дружбан, – тот неслыханно обрадовался, на ходу проверяя затвор родного пулемета.
– В паре работаем. Не оплошай, Пончикос!
– Заметано… э-э…
– Зрячий.
– Угу.
Оба приникли ушами к дверному проему, ранее изрешеченному следопытом в попытке срезать «черного акробата». Вдохнули, выдохнули. Снайпер пальцем показал «внимание!». Замерли, услышав шорохи, топот и голоса.
