Александр Беляев

Чашу ночи пей до дна!

В «Последнем человеке из Атлантиды» эту песню исполняют двое: вначале женщина, затем мужчина, а в конце — дуэтом. Довольно мило…

Еще Беляев сочинил частушку и вставил ее в рассказ «Три портрета»[279]:

Ходит почта колесом,
Звенит колокольчиком,
Сяду рядом с ямщиком,
С Васей-комсомольчиком.

Сяду рядом, гляну глядом
И помчусь на станцию,
Сдал папашенька налог
Васе на квитанцию.

Стихи Беляева звучали и со сцены — мурманского клуба Госторговли:

Мы, путинные солдаты,
Мы, бойцы-портовики.
Всех из треста бюрократов —
Гарпунами, как в штыки!

Куплеты эти он сочинил для самодеятельного ансамбля «Живая газета» в 1932 году. Особенно по душе публике пришелся припев:

Хочешь — плачешь,
Хочешь — скачешь,
Дело, собственно, твое.

Как ни вейся,
Как ни бейся —
Полезай в утильсырье![280]

Но от клубных куплетов до пьесы в стихах — скакать и скакать…

И дело не только в разнице жанров — для такой пьесы, кроме драматургического, нужно иметь и поэтический талант. Проще говоря, быть поэтом. А известная нам поэтическая продукция Беляева не подымается выше скромного любительства. Поэтому нельзя исключать, что причиной отказа режиссеров ленинградского ТЮЗа было вовсе не неумение читать стихи (для актеров более чем неожиданное!), а как раз отсутствие в пьесе того, что достойно называться стихами.

Отчего же Беляев решился на такую авантюру?

Место действия повести — Алтай, а «по-китайски, — как говорит эрудит Микулин, — Алтай называется Киншан — золотая гора[281]. <…> Но… гораздо проще и дешевле будет получать золото лабораторным путем. Я поставлю производство на широкую ногу, и