Объяснение разумное, но — не единственное. Потому что имеется еще одно адресованное Беляеву письмо Циолковского (опубликована лишь оборотная сторона листа):
«…их часть повреждена, а некоторые украдены. Но и оставшиеся могут [зачеркнуто неразобранное слово] ярче осветить
Я всегда готов внести свой вклад в пропаганду великой цели.
Желаю творческих успехов.
А слева сбоку — приписка:
«Ваш предшественник Жюль Верн (
Составители каталога уверяют, что письмо адресовано Беляеву… Да разве только письма выставлены на продажу — тут и книжки с дарственными надписями! Вот эта украшает брошюру Циолковского «Стратоплан реактивный» (Калуга, 1932):
«А. Р.
Рекомендую обратить внимание на отзывы.
А вторая (в высшей степени лестная!) — начертана на обложке брошюры «Космические ракетные поезда» (Калуга, 1928):
«Талантливому последователю и пропагандисту великой космической идеи: А. Р. Беляеву
Одну книжку выставляли на аукционе, а другую удалось приобрести в Берлине — с рук. Брошюры самые настоящие — изданы Циолковским на собственные деньги.
И снова вопросы: откуда они взялись? Ведь библиотека Беляева погибла вместе с его архивом в том же 1942 году…
И почему, с 1931 года одаривая Беляева книгами и состоя с ним в переписке, Циолковский, когда возникла нужда связаться с писателем, направляет письмо не ему, а в редакцию журнала «Вокруг света»?
В поисках ответов пришлось обратиться к Татьяне Николаевне Желниной, научной сотруднице калужского Государственного музея истории космонавтики. И сразу наступила ясность: все (а их сотни) гуляющие по аукционам новоявленные письма Циолковского, а также его рукописи, дарственные надписи, чертежи и рисунки — фальшивки. За одним, правда, исключением: письмо Я. И. Перельману от 29 ноября 1931 года — подлинное и украдено из Архива Российской академии наук в Санкт-Петербурге[331].
И самое наглядное доказательство подделки — это подпись:
Потому что расписываться Константин Эдуардович умел — и по старой орфографии, и по новой. И если, по старой привычке, употреблял «и десятиричное» (i), то ставил его там, где надо: и в первом слоге — «Цi», и в последнем — «кiй». А в подделках всегда и только: «
А Беляеву было не до общих слов: его заботили совершенно конкретный повод и совершенно конкретная проблема — Перельман.
Яков Исидорович остался в памяти многих… «Занимательная математика» и «Занимательная механика» стояли на полке каждого советского школьника, желавшего стать новым Эйнштейном или Колмогоровым.
Причина же успеха этой занимательной науки заключалась в том, что Перельману не приходилось опускаться до уровня своих читателей. Он и его
