— Его обваренная нога идет на поправку, точно так же, как и пострадавший палец. Однако показалось мне, что на виске у него — свеженький синяк, хотя капитан и прятал его старательно под шляпой.
— Вечно он причиняет урон той или иной анатомической части — а вину возводит на беднягу Слэка.
— С тех пор, как мы с капитаном познакомились, он ни на йоту не изменился, — промолвила мисс Вайолет, намазывая сотовый мед на треугольную гренку. — Настолько поглощен своими многообразными интересами, своими бесчисленными научными изысканиями и целым легионом идей, что в отдельно взятый момент сам не сознает, что делает.
— Отсюда и его неприятности, — кивнула Черри. — Мысли его так и разлетаются во всех направлениях, точно вспугнутая стая птиц.
— Капитан — великий ученый, хотя университетов и не кончал. Как вдумчиво изучает он мир!
— И талантливый архитектор в придачу, кто, как не он, спроектировал древесный домик — этот коттеджик в кронах сосен? — подхватила мисс Моубрей. — Хотя строительством занимались главным образом его арендаторы и жильцы.
— Очень разумный подход, — заметила Черри, снова встряхивая локонами. — Вот только молотка и пилы ему в руках не хватает! Воображаете, чего он натворит?
Все так и покатились со смеху: воистину здорово досталось капитану от языкастых насмешниц! После того беседа ненадолго прервалась: дамы воздали должное вафлям и оладьям и подкрепили силы крепким черным кофе. Прислуживала им одна из девушек мисс Кримп, в то время как сама Вайолет бдительно прислушивалась, не раздастся ли сверху стук крючковатой трости.
— Жаль, что я не знала мисс Эдит Марчант лично, — промолвила Черри, возвращаясь к теме более серьезной. — Хотелось бы мне потолковать с ней с глазу на глаз, по душам, подбодрить ее и поддержать, внушить ей, что следует всегда и во всем полагаться на собственные силы. Она, верно, жизни почти и не знала, раз так легко с нею рассталась, разом зачеркнув все надежды на будущее.
Соседки вполголоса согласились с Черри, в особенности мисс Кримп, лучше прочих понимавшая, как много истины заключено в словах девушки. Она скользнула взглядом по драгоценной матушкиной мебели розового дерева, что украшала общую залу, — по шифоньеру, по старомодному буфету, по высокому шкафу с выдвижными ящиками, а затем по керамическим блюдам, выстроившимся вдоль в ряд на полочке подобно наблюдающим лицам: эту коллекцию собрал в дальних краях ее дед, торговец посудой. Вот и у мисс Кримп некогда были возможности уехать из Шильстон-Апкота и повидать широкий мир за горами, да только закончились они ничем — отчасти в силу ее собственной робости и пассивности, отчасти в силу вмешательства других. Слишком часто в своей жизни уступала она власти обстоятельств. Ах, если бы в весеннюю пору ее юности рядом оказалась бы такая девушка, как Черри, что потолковала бы с ней по душам, подбодрила бы ее и поддержала!
— Может статься, она бы и раздумала кончать с собою, — продолжала между тем Черри, разумея, конечно же, дочку покойного викария. — Пожалуй, отыскался бы способ остановить бедняжку, открыть ей глаза. Ох, ни минуты не сомневаюсь, что со временем мне это удалось бы. — с помощью доброты, увещеваний, дружеского участия!
— То было бы возвышенное, благородное деяние, мисс Черри, — подала голос миссис Филдинг. — Но, боюсь, несчастная девушка была не в том состоянии, когда прислушиваются к голосу здравого смысла!
— Что вы имеете в виду, тетушка? — полюбопытствовала Мэгс. — Вы и вправду думаете, что мисс Марчант была не в себе?
— В ту пору считали, будто она и впрямь повредилась рассудком, — тихо проговорила тетушка Джейн. Всю свою жизнь она терпеть не могла эту тему — эту ненавистную, отвратительную тему! — и сейчас чувства ее нимало не изменились. При одной лишь мысли о событиях далекого прошлого холод пробирал ее до костей. Но возврата назад не было: миссис Филдинг сама завела о том речь, так что ей волей-неволей пришлось призвать на помощь все свое мужество. — Мисс Марчант в деревне появлялась все реже и реже. Со временем ее отец счел необходимым запирать девушку в доме, поручив заботам служанки. К несчастью, однажды ночью она сбежала, а последствия вам известны. Должно быть, мучилась она ужасно — в этом своем невменяемом состоянии, хотя сама я в подробности никогда не вдавалась — из уважения к семье и к отлетевшей душе бедняжки.
— Что же ввергло ее в состояние невменяемости? — задала Черри риторический вопрос. — Любовь к молодому наследнику Скайлингдена и упрямое нежелание жить дальше без него. Она-то надеялась в один прекрасный день войти в Скайлингден-холл его женой и законной хозяйкой усадьбы, вот только мечте этой не суждено было сбыться. Возможно, мистер Кэмплемэн ее высмеял и унизил: чтобы деревенская девчонка, дочка викария, да осмелилась полюбить Кэмплемэна! Возможно, она впала в ярость; возможно, именно это и лишило ее душевного равновесия и подтолкнуло к самоубийству. Будь я там, я сумела бы помочь бедняжке и предотвратила бы катастрофу. Как мне с детства внушал отец, в жизни есть только две важные вещи: труд и добрые дела. И в этом я с ним всецело солидарна.
— До чего ты в себе уверена, милая, — подивилась вслух мисс Вайолет. — Ты говоришь так, словно и в самом деле лично знала дочку викария Марчанта.
— Мне кажется, я понимаю, что она была за девушка, — объявила Черри безо всякой заносчивости, безо всякого чувства превосходства, как нечто само собою разумеющееся. — Мне и впрямь ее очень-очень жаль, но, право же, таких девушек здесь, в горах, на каждом шагу встречаешь. В Тарнли, в Джее, даже в Кедровом Кряже, где живет мой дядя; девиз у них один: «лови-хватай!» У этих девиц нет иной цели в жизни, кроме как подцепить себе мужа; эти девицы ни о труде, ни о добрых делах и не задумываются; рассчитывать на себя даже и не пытаются, собственными дарованиями не гордятся. Для
